Том Рифмач

Главный герой баллады - вполне реальная историческая личность, предсказавший, кстати,
смерть короля Шотландии Александра 3го  18марта 1285г. О нем в родной Шотландии поют песни и рассказывают сказки, а Элен Кашнер написала одноимённый прелестный роман - фэнтэзи.


Раз теплым августовским днем,
Прозрачным, светлым днем,
К волшебным Эйлдонским холмам
Шел славный парень Том.

Нес все с собою на плечах
Поэт и музыкант.
Богатство Тома-Рифмача
Лишь арфа да талант.

Везде ночлег и ужин ждет
Его в кругу друзей,
Там, где баллады он поёт
Шотландии своей.

Желанней нету никого,
Ведь если Тома нет,
То – что за свадьба без него
И праздники – не в цвет.

Звонка чья арфа и чиста
Так растревожит вас,
Что песня льется изо рта
И ноги рвутся в пляс.

Чьи шутки бьют и в глаз, и в бровь, -
Смеюсь, хоть не хочу, -
И дарят ласку и любовь
Девчонки Рифмачу.

А он под лаской их цветет,
Горит, как уголек.
Легко по жизни он идет,
Летит, как мотылек,

Не обижаясь никогда
На сон и аппетит,
Но все ж, бывает, иногда
О чем-то загрустит.

Мелькнет в глазах его печаль –
Тот Том – и вдруг не тот,
Посмотрит он куда-то вдаль
И песню оборвет,

Но на мгновение, а потом
Вновь весел он и смел.
Рубаха-парень – хоть и Том
Всего одну имел

Рубаху. Старый плащ на нем
Худ, как осенний лист,
Но не отчаивался Том –
Смеялся Том-арфист.

Смеялся. Бог его хранил.
И в холода и в зной
Смеялась арфа вместе с ним
Настроенной струной.

Пусть дни и ночи мчатся вскачь –
Далёко до седин.
Но иногда наш Том-Рифмач
Любил побыть один,

В высокой шелковой траве
Улечься одному
И видеть что-то в синеве
Лишь видное ему.

Глаза синели, как вода,
У Тома-Рифмача,
Знать, песня новая тогда
Рождалась в этот час.

На теплом Эйлдонском холме
Любил сидеть наш Том
В вечерней влажной полутьме
И ярким летним днем,

Глядеть туда, за горизонт,
И грезить наяву,
А старый дуб, как старый зонт,
Над ним склонял листву.

И в этот день он не спешил,
Хоть шел к Элсбет и знал,
Что ждет она, но вдруг решил
Устроить тут привал.

Из Эрсилдурна близок путь
Тропой через поля,
Но захотелось отдохнуть
Под дубом у ручья.

Прилег под деревом – и вот
/Плащ с арфой – к голове/
Из Эрсилдурна Том Лермонт
Там дремлет на траве.

Трава мягка, песок горяч,
А ветерок – в лицо…
Но вдруг проснулся Том-Рифмач
От звона бубенцов.

Живой и легкий, как огонь,
По пологу из трав
На холм взлетает белый конь,
Ни стебелька не смяв.

За прядки сотни бубенцов
Вдоль гривы вплетены,
И серебром звенит их трель,
Капелью у весны.

Да в том ли чудо – конь-конем,
Бывает все в пути,
Но дама, что сидит на нем! –
Прекрасней не найти.

На ней зеленые шелка,
Плащ, словно бирюза,
Искрятся, как два родника,
Зеленые глаза.

Гибка, как тысяча берез,
Стройней не видел Том,
Сияет золото волос
Под солнечным лучом.

Вот дама спрыгнула с седла –
Как в воздухе плыла –
Вот прямо к Тому подошла
И за руку взяла.

Рванулось сердце Тома вскачь,
Помчалось прямо в рай.
Она сказала: - Том-Рифмач,
На арфе мне сыграй!

Стучала звонко кровь в висок,
Качался горизонт,
Просил чудесный голосок:
- Сыграй мне, Том Лермонт!

И тронул струны Том-Рифмач.
В сладчайшей из потех
Извлек из них то громкий плач,
А то – веселый смех.

То лязг мечей, то буйный гром,
Рычащий в облаках,
То шепот ивы над прудом
В объятиях ветерка.

То – грозно ухает сова,
То – соловей поёт,
То – безутешная вдова
По мужу слезы льет…

Ласкали пальцы нити струн,
И извлекал арфист
Шум волн, вой бури в мачтах шхун,
Синиц весенних свист,

Покой воды в ночной реке,
Звон гальки в ручейке,
И томной девушки-пчелы
Жужжание в цветке.

Храпел уныло летний лес,
Сквозь ночь бежала мышь,
Снежинка падала с небес,
Капель летела с крыш…

Бокалом, выпитым до дна,
Даруя забытьё
Пьянила арфа без вина
Всех, слушавших её…

Вот смолкли струны. Отзвучал
Последний чистый звук.
Молчали птицы. Дуб молчал.
Ручей молчал и луг.

И королева в этот час –
Ах, то была она,
Чей властный слушала приказ
Эльфийская страна,

Произнесла: - Благодарю.
За радость и за плач
Тебе, что хочешь, подарю,
Проси же, Том-Рифмач:

Богатство, власть, успех у дам,
Удачу, долгих лет
Проси –и я тебе их дам.
Но Том ответил: - Нет.

Дарить мне это ни к чему,
Что на ветру золу,
И если от тебя приму,
То только – поцелуй.

А без него постыл мне свет,
Весь божий мир – ей-ей!
Прекрасней не было и нет
Дам не земле моей!

- Ну что ж, - ответила она, -
Не пожалей потом,
Ведь ждет эльфийская страна
За то тебя, мой Том.

И будешь ты у нас семь лет,
Захочешь или нет,
Там мне служить, семь долгих лет,
Не видя белый свет.

Теперь решай, Рифмач, скорей,
Но после не горюй,
Но после ты не пожалей.
Что ж – хочешь поцелуй?

 Притихли и трава и лист,
И в ручейке вода,
Но улыбнулся Том-арфист
И ей ответил: - Да!

И Тома привлекла к себе
Прекрасная рука,
Был слаще меда поцелуй,
Свежее родника.

Чудесней не было и нет!
Ведь так была она
Нежна, как ясный звездный свет,
И как зоря юна.

Легко прижать лицо к лицу –
Не оторвать лица!
К царице эльфов и певцу
Любовь пришла в сердца.

А после расступился холм,
И в нем исчез поэт,
В страну Срединную ушел
На долгие семь лет.

В стране без зависти и лжи
За совесть, не за страх,
Там королеве Том служил
В постели и пирах.

А что там было – не узнать,
В волшебной той стране
Не доведется побывать
Уж ни тебе, ни мне.

Прошло семь лет, как семь ночей,
Как семь коротких дней,
И стал свободным Том – ничей,
Расстаться должен с ней.

Как заждалась его земля,
Шотландия страна,
Где на виски его друзей
Садится седина.

Морщин добавила им жизнь
И пригасила пыл,
А Том все так же смотрит ввысь,
Все так же юн, как был.

Там – осень борется с зимой,
А здесь – бессменный май.
Но вот пора идти домой,
Пора сказать: - Прощай!

И Королева обняла
Его в последний раз.
В последний раз сгустилась мгла
Её бездонных глаз.

- Иди, - она сказала, - ждет
Тебя давно твой дом,
Но только ты уже не тот,
Уже не тот, мой Том!

Ты слишком долго с нами жил,
Мой мир – в твоей судьбе.
«Уста, не знающие лжи»
Ты заслужил себе.

В мою страну не вхожа ложь,
Мы не знакомы с ней.
Что это значит, ты поймешь
В том мире, у людей.

Прощай. Спасибо за любовь.
Не унывай, не плачь.
Еще мы встретимся с тобой
Мой славный Том-Рифмач.

Когда придет последний миг,
Придет к концу твой путь,
Посланцев двух пришлю своих,
Чтобы тебя вернуть.

Померк три раза в небе свет,
Заухала сова,
И Том проснулся на траве
Эйлдонского холма.

И вот он снова на Земле.
С вином и пирогом
Он у друзей своих в тепле
Сидит пред очагом.

Он не забыт – наоборот,
Прославлен, как герой.
Всяк песни Томаса поёт
В Шотландии родной.

Хоть столько выдумок о нем
Слагают – как в игре.
Но стал повсюду нужен Том
И принят при дворе

В любое время. Дело в том –
О чем твердит народ –
Что Том-Рифмач – Провидец Том –
Все знает наперед.

Свои покинув рубежи
Спешит и чернь и знать
Из «уст, не ведающих лжи»
Свою судьбу узнать.

Стал Том богат. В кругу господ
Свободен и силен.
И в замке Лермонтов живет,
В фамильном замке он.

Но слаще славы и вина
То, что семь долгих лет
Лишь одному ему верна
Ждала его Элсбет,

И дождалась. Бродяга Том
В скитаниях устал,
Её женою вводит в дом,
Он семьянином стал.

Стучатся дети в колыбель,
Достатком полон дом.
Чего ж еще желать тебе,
Чего желать, мой Том?

То дождь за окнами идет,
То зимней бури стон,
А он всё слушает и ждет,
Чего ты ждешь, мой Том?

То все прийти не хочет сон.
У очага в ночи
Том молча смотрит на огонь,
Всё смотрит и молчит.

То на пирушке без забот,
Когда играет Том,
Вдруг странно песню оборвет,
Задумавшись – о ком?

Хоть счастлив был и полон сил,
И в трезвом был уме,
Все чаще время проводил
На Эйлдонском холме.

Там на вершине Том Лермонт
Подолгу пропадал,
Сидел, смотрел за горизонт
И все чего-то ждал.

И очевидно в эти дни,
По правде говоря,
Не в радость были ни друзья,
Ни слава, ни семья.

Он возвращается к друзьям,
В свой дом, в свою семью,
А сердце остаётся там,
В волшебном том краю.

Здесь перед ним его жена,
Его семья и кров,
А Тому видится она –
Волшебница с Холмов.

То вдруг привидятся в свечах
Зеленые глаза,
И на щеке у Рифмача
Незванная слеза.

Поёт баллады он для дам
И ходит на пиры,
Но снятся Тому по ночам
Волшебные миры.

Ах, эта чудная страна,
Страна, где знал Её…
Молчат друзья, молчит жена,
Лишь ночью слезы льёт.

И вот уже прошло семь лет,
Потом – ещё семь лет
С тех пор, как возвратился Том,
Вернулся в белый свет.

Вновь август утренней росой
Гнет стебельки травы,
Заря шьёт розовый узор
Вдоль облачной канвы.

В то утро в славный Эрсилдурн,
Прохожих не боясь,
Два зверя чудные пришли,
Вошли не торопясь.

Под солнцем белый мех блистал,
Белейший мех на них,
Таких оленей свет не знал,
Не видел олених.

Глаза наполнены умом,
Звездой украшен рог.
Увидев их из башни, Том
Переступил порог.

Накинув плащ и арфу взяв,
К ним вышел Том Лермонт,
И с ними по ковру из трав
Ушел за горизонт.

Ушли, и в утренних лучах
Растаяв, как свеча,
Исчезли. И никто с тех пор
Не видел Рифмача.

Его потомки подросли,
Покинув отчий дом,
Они во все концы земли
Ушли своим путем,

А жизнь своим путем неслась.
Но помнят и поют
Баллады Тома и сейчас
В его родном краю,

И сказки слушают о нем
Селенья, города.
Но светлым августовским днем
Ушел он – навсегда…


Но вот прошло пять сотен лет,
А это вам – не год,
И появился человек
С фамилией Лермонт

В другой стране, в другом краю,
В чужом краю, не здесь,
Где ветры Севера поют
Загадочную песнь,

Где нет родных шотландских гор,
Где рожью шевеля,
С высоким небом разговор
Просторные поля

Ведут – а ветер им поёт.
Где птичьи голоса
Поутру будят от забот
Дремучие леса.

Где синева широких рек,
Где лес осенний желт,
Вдруг появился человек
С фамилией Лермонт.

Туда, в далекое село,
Не в ад, но и не в рай,
Потомка Тома занесло
В далекий русский край.

Он вырос там среди полей
У бабушки своей,
Имел наряды, слуг, коней,
Но не имел друзей.

А кто виной, тому виной,
Не отыскать конца.
Он жил у бабушки одной
И он не знал отца.

Их разлучили, развели –
Ругайся или плачь,
Но в этом уголке земли
Воскрес вдруг Том-Рифмач.

Во внуке дедовская кровь
Вновь возвратилась в свет.
И мальчик воспоёт любовь,
Любовь, которой нет,

Мир духов, колдовства и бой
За правду и за честь.
Нет арфы – но перо с тобой
И лист бумаги есть.

Он подрастет – его талант
Раскроется сполна,
Прочтет стихи его народ,
Узнает вся страна.

Но одинок он, как всегда –
Ни милой, ни друзей.
Ведь в этом мире, господа,
Ни эльфов нет, ни фей.

В его душе зудит опять
Назойливый сверчок,
О чем-то хочет рассказать.
О чем он там. О чем?

То дождь, то снег стучат в окно,
Стекая вдоль стекла.
Да, что-то было с ним давно,
Но память унесла.

Душа стремится на простор,
Ей хочется огня.
Когда-то был большой костер,
Осталась – головня.

А для кого костер пылал,
С кем он тепло делил,
Когда-то знал он, точно – знал,
Но как-то позабыл.

Вот только б вспомнить! Не беда
Потеря стольких дней,
Но в этом мире, господа,
Ни эльфов нет, ни фей.

Исчез за частоколом лет
Веселый их народ.
Страдает, мечется поэт,
Но что с ним – не поймет.

И даже у Кавказских гор,
Где воевал поэт,
Есть кровь, есть слава, есть позор,
А фей и эльфов – нет.

Как жаждешь встречи – нетерпеж,
Но в камень бьёт рука,
А зло коварно точит нож
В тени, исподтишка.

- Куда ты рвешься, воробей!
К какой такой красе?
Ату, ату его – убей!
Он не такой, как все!

И вот уж поднят пистолет
И пуля в грудь летит,
А Королевы рядом нет,
Чтобы его спасти.

Гроза застлала горизонт,
Но встать с земли нет сил.
Ушел навек от нас Лермонт,
Что звался Михаил.

Прощай, Россия и Кавказ,
Прощай весь белый свет.
Мелькнула жизнь и унеслась,
Был Том-Рифмач – и нет.

Душа стремилась к небесам,
Но на земле тогда
Его стихи остались нам,
Ей не страшны года.

Душа исчезла в облаках,
Но не смекнула Смерть,
Что волшебство – в его стихах,
А их ей не стереть.

"Выхожу один я на дорогу,
Сквозь туман кремнистый путь блестит.
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу
И звезда с звездою говорит…

И звезда с звездою говорит…"

 * * *