В лесу прифронтовом

В лесу прифронтовом воронки и окопы
укрылись с головой – где ряской, где травой.
Не помнят о войне ни просеки, ни тропы,
одна сосна грустит солдатскою вдовой.

Под ней солдаты в наспех вырытой могиле,
бинтами вытирая слезы, кровь и пот,
троих под плащ-палаткой общей схоронили,
когда из окруженья вырывался взвод.

Война на три не раз умножит миллионы...
Но старший политрук был непривычно тих:
не время горевать и зря палить патроны –
потом помянет всех оставшийся в живых.

Став взрослыми на миг вчерашние подростки
не выстроили дом, не привели подруг...
Никто не написал - ваш сын погиб геройски -
себе сберег патрон, последний, политрук.

И с той поры сосна, как часовой стояла,
считая холмик тот священным рубежом
и на стволе храня троих инициалы,
завещанные нам моспромовским ножом.

... И смерч ее берег, и грозы не свалили,
но лес прифронтовой стал дачам на пути
и люди без души тайком сосну спилили,
чтоб временным забором стройку обнести,

и захмелевший сын гуцула и мадьярки
проклял и божью мать, и будущий дворец,
когда летели зубья в диске циркулярки,
пытаясь распилить осколки и свинец.

... И нет сосны – приметы бойни окаянной.
Никто не уцелел из тех, кто не забыл ...
И братская могилка стала безымянной,
и нам на тыщах верст не счесть таких могил.

Заложены за нас присягой и судьбою
легли два рядовых и младший лейтенант,
но в новой жизни стать – где лесом, где травою –
для павшего - не самый худший вариант.

А память о войне – не сказки для потомков:
не надо унижать забытую страну,
погибших и сирот, пожарища поселков,
и лес прифронтовой. И бывшую сосну ...