Цветы земли

 ЦВЕТЫ ЗЕМЛИ

 ЯНТАРЬ
 Памяти Елены Лестевой

Давным - давно, когда-то встарь,
В мир уходя иной,
С собой янтарь всегда брал царь,
Кусочек солнца свой.
Ушли эпохи и века,
Янтарь же не забыт.
 В песке на Балтике пока
 Он всё ещё блестит.
 Мы с мамой много лет назад
 Гуляли в Лиепае.
 Аллеи лип, каштанов ряд,
 Как янтари, сверкали.
 Мне нитку бус из янтаря
 Тогда купила мать.
 Она сказала, их даря:
“Меня чтоб вспоминать”.
 Когда на сердце тяжело,
 Беру я бусы в руки.
 Их материнское тепло
 Рассеивает муки.
 Ты оказалася щедрей
 Ушедших в мир теней царей.
 И мне оставила не зря
 Кусочек солнца в янтарях.
 2005 г.
 ИЗУМРУД
 Памяти Михаила Лестева

В многообразьи самоцветов
Вниманье привлекает изумруд.
Всегда он свеж, как зелень летом,
Сияет в окруженьи руд.
При ярком солнце, под луною,
Иль в сумерках, в преддверьи дня
Он не меняет цвет. Не скрою,
Он символ постоянства для меня.
И нежной зеленью, и блеском,
Весь мир давно уж покорён,
Подарок лучший для невесты,
Он возведён любви на трон.
Снимая гнев, он дарит нежность
И успокаивает взгляд.
И вносит в душу безмятежность,
Уносит боль невзгод, утрат.

Ты был мне самым лучшим другом,
Любимый, славный мой отец,
Сияешь чистым изумрудом
И в памяти родных сердец.
Всегда спокоен, постоянен
И с чувством юмора всегда…
Твоё тепло, души сиянье
Несу я сквозь года.
Покинув рано мир земной,
Ты в памяти всегда со мной.
 2005 г.

РУБИН
 Памяти Дмитрия Лестева
Как сердце Данко пламенный рубин,
Как будто капли крови в нём застыли.
Средь красных самоцветов он один,
Во все века которого ценили.
Корунд был в прошлом выше, чем алмаз,
Он не одну корону украшает.
А если же в кольце горит антракс,
То гнев всегда он усмиряет.
Карбункул, ты как уголёк костра,
Огонь погас, в золе лишь угли тлеют.
А красная шпинель, как младшая сестра,
Она красна, но сердце так не греет.

С тобой, рубин, хочу сравнить
Я сталинского комиссара.
До сорока не смог дожить
И под Москвой его не стало.
За финскую и Халхин-Гол
Он награждён двумя был орденами.
В бой за собой солдат он вёл,
Чтоб отстоять Москву перед врагами.
И после смерти, комиссар,
Он не покинул поле боя.
Громить фашистов продолжал
«Комиссар Лестев» – бронепоезд.
Непокорённая Москва
Не позабыла боевого комиссара,
В названьи улицы в веках
Чтобы звезда его сияла.
 
ЧАРОИТ
 Памяти Валентины Лестевой

В земле сибирской был сокрыт
Пейзажный, дивный чароит.
Он непрозрачный, шелковистый,
Породы чёрной есть вкрапленья,
Порой в нём отблеск золотистый,
Цвет от фиалки до сирени.
Он чароитом назван был недаром,
У берегов он найден Чары.
Но Чара – речка - не при чём:
Чарует он, к себе влечёт.
Хоть внешне он скорее скромен,
Не вызывающ, как алмаз,
Но в вазе, перстне иль короне
Так нежно радует он глаз.
Не ярки в нём цвета и краски,
Но манит он к Бажову, в сказки.
И каждый камень уникален,
Двух одинаковых в нём нет…

Я думаю о тёте Вале,
В душе оставившей свой след.
Когда смотрю на чароит,
Её всегда я вспоминаю.
Очарованье их роднит,
Но у неё судьба иная.
Ей в жизни не сопутствовала слава,
Страданий, горечи досталось же сполна.
Но теплоту души налево и направо
Дарила щедро, и была скромна.
И сорок лет в Москве или Рамони,
Ночами над тетрадками склонясь,
Она детей учила в школе.
И там же её жизнь оборвалась.
Нет у неё медалей, и наград,
Поэты не писали ей стихов.
Но память – чароит в миллион карат-
О ней живёт в сердцах учеников.

 РАУХТОПАЗ
 Памяти Всеволода Лестева

Не ярок дымчатый топаз.
В нём нет аквамарина блеска.
Но радость он несёт подчас,
Окутан пеленой, как фреска.
Задумчив он, немногословен,
Как лёгкий от костра дымок,
В семействе кварца – весьма скромен,
Но чист и верен, как пророк.
В нём нет сиянья аметиста,
Стихии водной хрусталя,
Цитрина прелести лучистой…
Но он прекрасен, как земля.
Полупрозрачный, тёплый, с дымкой,
Не мрачен он, как морион,
Ему сродни песка крупинки,
Им летний сумрак напоён.

Раухтопаз напоминает
Мне брата младшего отца.
Он, раненый, в плену шагает,
Присяге верный до конца.
Врач, он советским оставался
В войну в фашистских лагерях…
Надеждой жил и не сдавался,
Не обратил он волю в прах.
В условиях жестоких плена
Был твёрд, не пал он на колени.
Своих товарищей спасал:
Пилой он ампутировал им ноги!
К американцам не сбежал,
На родину вели его дороги.
У особистов долго ждал,
Чтоб результат пришёл проверки.
Тогда отцу он написал,
Что плен, он пострашнее смерти.
Он выдержал, всё перенёс,
Лишён был права жить в столицах.
Но в этой жизни, полной гроз,
Он смог, как феникс, возродиться.
И до сих пор вся Узловая
Его с любовью вспоминает.

ГОРНЫЙХРУСТАЛЬ
 Памяти Веры Лестевой

В семействе кварца разноцветном
Есть горный кварц или хрусталь.
Как лёд прозрачен, но и летом
Сияет каждая в нём грань.
Его используют, как стразы,
И заменяет он алмазы.
Есть след кровавый у бриллиантов,
Хрусталь же безмятежно чист.
И среди всех его талантов
Один отмечу: он лучист.
И этими лучами греет,
Как солнышко своим теплом.
Но стать бриллиантом он не смеет:
В обличьи он живёт своём.
И всеми гранями сверкая,
Нет, не сравнить его с стеклом.
К себе он взоры привлекает,
И так и светится добром.

А младшую сестру отца
Родители назвали Верой.
Пленяла не красой лица,
А добротой своей без меры.
И кто бы к ней ни обратился,
Готова всем была помочь
И свет из глаз её лучился,
Невзгоды отгоняя прочь.
Но доброта – не мягкотелость!
Так кварц отличен от стекла.
В характере была и смелость,
И твёрдость в нём всегда была.
А принципы несла по жизни,
Их, как перчатки, не меняла.
Любовь к семье, к своей отчизне
Как грань у хрусталя сверкала.
И веру сохраняя делу,
По жизни прошагала смело.


ОПАЛ

Опалы! Благородные опалы,
Сияют в вас все радуги цвета.
В веках о вас легенд немало.
И завораживает ваша красота.
Вы сохраните воина в бою,
А мирных жителей порадует сиянье.
Когда на вас порой смотрю,
Продлись, продлись очарованье!
Вот царский, чёрный, белый, красный,
Иль многоцветный арлекин.
Меняет часто он окраску,
С хозяйкой в чувствах он един.
А если вдруг любимой слёзы
Как дождь, прольются на опал,
Завянет он, листок мимозы:
Сверкнул, растрескался, пропал.
И вместо счастья талисмана
Ты смерти, арлекин, предвестник.
Но погружаешься в нирвану,
Когда с тобой мы рядом, вместе.
А в переменах настроенья
Тебя, опал, винить к чему?
Ведь тёмной ночи наважденье
Уйдёт: заря разгонит тьму.
Как и в опале чёрной ночи
Сноп искр малиновый мелькнёт,
Так и союз сердец непрочен:
Любовь вдруг вспыхнет и пройдёт.
Но вспыхнув огненным опалом,
Как солнце, освещает всё вокруг.
Когда же сердце отпылало,
То голубой опал твой друг.
А царский, редкостный опал
Зелёный, с красной сердцевиной!
Играет в нём страстей накал,
Влечёт в бездонную пучину.
А рядом белый, благородный,
Фарфоровидный кахалонг,
Он символ чистоты, свободы,
Любви не пройденных дорог.
Чарующая магия опалов!
С ней не расстаться, не забыть…
Их красота в веках сияла,
Их невозможно не любить.

Большую Лестевых семью
С семьёй опалов я б сравнила.
Любовь друг к другу в них ценю,
Их верность, теплоту и силу.
Нет деда с бабушкой давно,
Ушло второе поколенье.
Но жизни дерево, оно
Растёт, по-прежнему, в цветенье.
И бросив взгляд в двадцатый век,
Я вижу самоцветов россыпь:
Несли достойно званье Человек,
При жизни не меняя поступь.
А Вашим внукам, правнукам, их детям
Всегда пусть блеск опалов светит.
 2005 г.




АЛЕКСАНДРИТ

В моем кольце александрит,
Когда-то был подарен дедом,
То яркой зеленью блестит,
А то Невы свинцовым цветом.
Как переменчива игра!
Мне чудится в воображеньи
Прохлада сумрачных дубрав,
Сирени буйное цветенье.
Ну, а бывает, что порою
В нем видно небо грозовое,
Как будто молния летит…
Моя судьба – александрит.
Александрит, ты одинок.
Тебя нельзя носить без пары.
Дед – Александр, он как пророк,
Судьбу мне предсказал без парок.
В моем кольце александрит.
Как он красив, цвета меняя!
Он в одиночестве скорбит,
Но никогда не изменяет.
 

 БРИЛЛИАНТ

Как божий дар, как гения талант
Великолепен бриллиант.
Его лишь луч коснётся света,
И искры разлетаются кометой.
Играет он всегда, везде,
На солнце иль в морской воде.
Прозрачный, голубой иль чёрный
Чист бриллиант, как воздух горный.
А в полумраке вечерами
Он освещает всё вокруг,
Блестящий, твёрдый, хрупкий камень
Как верный, непорочный друг.
Но рядом с ним кровавый след,
Несчастья спутник он и горя.
Но кто ему ответит “НЕТ”,
Когда веками он в фаворе.

А ты блестящ, как бриллиант,
Но холоден твой свет.
И даже крошку счастья, квант
Ты мне не дал. Нет! Нет!

ДЕМАНТОИД

Лишь бросишь взгляд на хризопразы,
В весну ты попадаешь сразу.
Желтозелёный хризолит,
Златую осень же сулит.
Но больше всех любви достоин
Великолепный демантоид.
С алмазом блеск его роднит,
Но в нём коварства нет и тени
От бед, злых чар он охранит,
Лишь добрые пошлёт виденья.
В тебе, зелёный златокамень,
Играют сполохи огня.
То нежность юности нас манит,
То страстность солнечного дня.
Но сколько не прошло бы лет,
Любви ты верный амулет.

 ****
На демантоид брошу взгляд,
В кольце он радостно сияет.
Но почему, ответь, гранат,
Любовь бесследно исчезает.
Нет! Остается грусти след,
Порой тоска, порой смятенье.
А лучезарный амулет
Всё обещает возрожденье:
Придут, наступят счастья дни.
Мой талисман, любовь храни.


 

 АГАТ

Как светло-серые агаты,
Твои холодные глаза.
В них горечь не видна утраты
И не блеснет на них слеза.
А тёмные ресниц штрихи,
Как нити в моховом агате,
Скрывают и разгул стихий,
Минуты счастья, боль распятий.
Но серой дымкою очков
Отгородился ты от мира.
Твой взгляд бесстрастен и суров,
Но властен. Это взгляд факира.
И в серые глаза взглянуть
Судьбой мне велено однажды.
Как я боюсь в них утонуть!
Но утолить хочу я жажду.

***
Нет, не всегда глаза суровы,
Нет, не всегда они как сталь.
Когда ты сбросишь дел оковы,
Они сияют, как хрусталь.
За опахалами ресниц
Глаза тогда роняют искры,
Летят они, как стаи птиц,
И взгляд становится лучистым.
Преобразит лицо улыбка,
Взметнутся вверх губ уголки.
Тогда мне кажутся ошибкой
Про холод твоих глаз стихи.
Но миг прошёл. Опять сурово
Нахмурено твоё чело.
А хочется улыбки снова,
Чтоб стало на душе светло.

АМЕТИСТ

Как поразительно ты чист,
Бессменный спутник водолея,
Прозрачный, нежный аметист,
Блестящий, но холодный, как камея.
Зимой или в осенний день
Напоминаешь мне сирень.
В душистых зарослях у девы
Глаза исполнены печали.
Как будто грустные напевы
Летят к ней из лиловой дали.
Ты, аметист, красив всегда,
В разгар весны иль поздним летом,
Не увядает красота!
Сиреневым сияшь цветом.
Но со времен средневековья
Сирени цвет, лиловый – вдовьи.

 ОБСИДИАН

Обсидиан – печали камень.
Смотрю я на тебя, грустя.
Ты был стеклом. Вулкана пламень
Играл с тобою, не шутя.
Когда же в руки ювелира
Ты волею судеб попал,
То тёмно-серые отливы
Он слой за слоем обнажал.
А я не камень, я живая.
Меня не нужно шлифовать.
Ты – ювелир в душе, я знаю.
Обсидиану я подстать.
И траурные переливы
Сменяет вдруг огонь вулкана,
Иль тихой нежности порывы
Мерцают, как у обсидиана.
Но все же ты, обсидиан,
Ты камень траурный, печальный.
Душевных не врачуешь ран,
И тих твой блеск, как звон прощальный.
 
 ***
Любимых я не хоронила.
Не суждено было, увы!
Стоять у краюшка могилы,
Не поднимая головы,
Смотреть на лоб окаменевший,
На заострённые черты,
И вспоминать о жизни прежней.
И думать: Ты это? Не ты?
И горсть земли на крышку гроба
Вам опустить я не смогла.
Вы были дороги мне оба.
И от обоих я ушла.
А в неизбежности разрыва
Судьбу я не могу винить.
Я вас тогда похоронила.
И лишь сейчас смогла простить.
 ***


 РЕКВИЕМ
 Это невыдуманная история. В Малом Оперном театре исполнялся «Реквием» Верди. Не концертное исполнение, а театрализованная постановка: распятый Христос, хористы в белых балахонах со свечами в руках. Потом хор выходит в венках, украшенных цветами. Эти венки снимают, оставляют на сцене, которая превращается в цветущий луг. В центре сцены на подиум поднимаются две солистки - колоратурное и меццо- сопрано- , чтобы исполнить божественный дуэт «Agnes deus». Лето, легкий ветерок из-за кулис шевелит цветки на венках. Дивный дуэт.
 И в эту минуту из правой кулисы на сцену медленно выходит большой серый, полосатый кот. Он останавливается, трогает лапой цветки на венке, однако они его не заинтересовали. Кот медленно идёт вдоль сцены, доходит до середины и ложится у края рампы спиной к зрителям, точно напротив подиума с солистками. Он смотрит на них, не отрываясь, как будто слушает. Легкое шевеление начинается и в зале. Солистки поют, кот вдохновенно слушает. Когда дуэт заканчивается, кот встаёт и медленно, торжественно идёт к левой кулисе, за которой и скрывается.
 Меломан! То ли это было его любимое произведение, то ли он поклонник одной или обеих солисток.


 БИРЮЗА
 
Сегодня бирюзу я для тебя надела,
Чтоб серые глаза казались бы синей,
И чтоб ты подошел и мне сказал несмело,
Что любишь бирюзу ты больше всех камней,
Что ценишь ты ее за красоту и холод,
За непрозрачный цвет и благородный вид.
Мой милый друг! О, как ещё ты молод!
А я, увы! из дочерей Лилит.

 ***
Ваш комплимент оборвала я резко,
Сказав, что в матери я Вам гожусь.
Ну а сейчас пред нами фреска:
Мария Магдалина и Иисус.
Я каюсь, каюсь, не сдержалась
И выплеснула через край свой гнев.
Но я пред Вами скрыть старалась,
Что всходы уж даёт посев.
И увлекаема словами,
Я в пропасть падать не хочу.
Но лишь поговорю я с Вами,
Я в бездну карих глаз лечу.
 
 ЛАЗУРИТ

Окончены стихи и вслед за самолётом
Моё письмо стремится в Душанбе,
Чтобы найти тебя в сетях Аэрофлота,
Быть может, вопреки судьбе.
И эти вечные вопросы…
Довлеет надо мной Уроборос .
Ты вспоминаешь Ломоносов,
Ночь белую, букет из роз?
Молчания стена глухая,
Ни телеграммы, ни звонка
Из горного неведомого края,
Из Душанбе, издалека.
Ах! Бесконечно расстоянье,
Не видно твоих глаз сиянья.
Лазурь, что небо над Днепром!
Вдруг телеграммой грянул гром:
« Мы живы! Живы! Слава богу!
Машину в пропасть сель унёс.
Вновь собираемся в дорогу.
До встречи. Твой – Уроборос».
Как лазуриты звёздной ночи,
Опять твои глаза сверкнут.
Но горы тебя манят очень.
И вновь начнётся счёт минут.

 АКВАМАРИН

Я не сумела наступить
На горло собственной же песне.
Хотелось быть с тобою вместе
Тебя любить, любить, любить…

Твои глаза, как мне казалось,
Как небо южное черны.
Я в них однажды искупалась,
И волны были так нежны!

В глазах растаяли все льдины,
Они блистали синевой,
Как чистые аквамарины…
Но переменчивы мужчины:
Всего лишь миг ты был со мной.
 
 АВАНТЮРИН

На выставке среди витрин
К себе влечёт авантюрин.
Зеленый, чёрный, цвета терракоты,
В нем отблеск пламенных страстей,
Он - амулет любви в преданиях народов -
Сияет искрами огней.
К любовным приключениям он манит,
И обещает счастья всплеск,
Но в сумерки он всех обманет,
И искр его погаснет блеск.

Так и в любви: то солнце ярко,
А то вдруг пасмурные дни,
То взгляд вдруг обжигает жаркий,
Иль холод душу леденит.
Не зря ты назван приключеньем
Любовный камень, амулет.
Как искры, вспыхнуло волненье,
А миг прошёл, любви уж нет.
Авантюрин! Порой ты камень,
Порой же - с блёстками стекло.
Любви если не гаснет пламень,
То, значит, в жизни повезло.
Когда любви, увы! уж нет,
Простым стеклом был амулет.


 Памяти В.И. Деревцова

Лесная просека разрезала поляну,
Пожухлая трава, но чистый белый мох.
И аромат - сырой и пряный,
А тишина... будто последний вздох.

И ты...Опущенные плечи,
Туманы осени в глазах.
Всё замерло. И даже ветер
Резвиться перестал в ветвях.

И небо в облаках свинцовых,
Белёсый хмурится денек...
Как будто разорвав оковы,
Костра вдруг вспыхнул огонёк.

Из бересты он, разрастаясь,
Тихонько веточку лизнул,
Потом взметнулся птичьей стаей,
И начался огня разгул.

И кроны сосен зашептали,
Друг с другом новостью делясь,
А их хвоинки трепетали,
Веками лишь огня боясь.
 
А солнце, раздвигая тучи,
Взглянуть решило, кто же он,
Тот, кто осмелился нарушить
Лесов осенний, первый сон,

Но задержалось над поляной,
Лучей ресницы опустив,
Уже предчувствуя туманы,
Предзимний сумрак и дожди.

А ты, поклонник Прометея,
Взгляд от костра не отводил.
И карие глаза светлели,
Как будто в них костёр ожил.

Костёр же отдавал нам душу,
Чтоб нас своим теплом согреть,
И думать не хотел, и слушать
О том, что должен умереть.
 
Он догорал... Уж угли тлели.
Пред нами жизнь его прошла.
А мы стояли и смотрели.
Ты молча ждал. И я ждала.

***

Прощай, любимый Дэн! Прощай.
Любил меня один ты бескорыстно.
Не слышать больше мне твой лай
И взгляд не видеть твой лучистый.
Никто за ухом не лизнёт,
Никто не выхватит перчатку,
Никто ко мне не подойдёт,
Печенье попросить украдкой.
Ты так любил, когда тебя
По спинке гладила рукою.
И человеческая мордочка твоя
Светилась, ты сиял любовью.
Тебе хозяин изменил,
Влюбился и ушёл к невесте.
Но ты, как я, его простил,
Хоть, Дэшка, с ним росли Вы вместе.
Прощай, любимый Дэн, прощай!
Не знаю я твою могилу.
Твой больше не услышу лай.
Но я всегда тебя любила.
Прощай, любимый Дэн, прощай.

 ***

Вы отцвели, цветы земли,
Но в памяти оставив след.
И хотя в землю Вы ушли,
Но не забыл Вас белый свет.
Порою в новых самородках
Блеснут знакомые черты,
Поскольку матушка – природа
Не переносит пустоты.
А если вдруг аморфен камень,
Песчаник хрупкий, не гранит,
Чуть тронет жизнь его руками
И на песчинки он разбит,
То и в песке найдёшь порой
Крупинку, слиток золотой.
Рождённые земли цветами,
В Вас красота их не увянет.
 2006 г.