прогулка 23

на улице, вроде бы, солнце, но холодно
и всё равно 23 надевает мятую апрельскую куртку
выуживает один за другим из коробки в тёмном запаутиненном шкафу
грязно-белые, потрескавшиеся кроссовки с разными шнурками
садится у двери на низенький табурет, долго смотрит в комнату напротив –
на массивную кровать с подломившейся когда-то ножкой
вместо которой теперь – стопка толстенных справочников
ещё из советских времён, отцовские
на древний, исцарапанный кошками стол со стареньким компьютером в центре
справа на столе – настольная лампа и телефон
и коробка для ненужных бумаг и прочего мелкого мусора
слева – унылая груда ветхих, кисло пахнущих библиотечных книг
которые давным-давно пора прочитать и сдать или просто убрать подальше
но нет никакого желания делать ни то, ни другое, ни третье
в кресле – лишённая сил и сдувшаяся фигура из домашней одежды
вывернувшаяся так, как будто бы кто-то кусает чёрный свитер за рваный бок
и надо бежать, потому что больно и вообще страшно
но куда-то потерялась голова – и растянувшийся ворот искривился скорбно
капризным, излишне чувственным ртом и застыл…
23 натягивает кроссовки
завязывает шнурки
поднимается
застёгивает куртку
снимает с крючка на стене кольцо с ключами
открывает дверь и выходит из квартиры…
__________________________________________________
самое противное – это постоянное присутствие самого себя
куда бы ты ни пошёл – за тобой всё равно тянется твоё тело
на которое можно прямо сейчас посмотреть –
вот оно, сужается книзу, заканчивается нелепой грязной обувью
мнущей мёртвую траву или хрустящей мокрым льдом
на реке ещё лёд и вполне толстый, но идти далеко – страшно
да и вообще – всегда уютней на берегу
берег – это самое верное, правильное состояние
здесь он даже обозначен наклонившейся уже к воде
неширокой бетонной кромкой
она раскрошилась кое-где, обнажила ржавую решётку скелета
хорошо стоять на самой границе и смотреть на лёд
и пить пиво из скользкой запотевшей бутылки
и покачиваться и наблюдать за собой там, внизу
за тем, как двигается вытертая ткань джинсов
как скрипят кроссовки
как надувается пузырём на животе куртка
если наклониться вперёд
и как шуршит в кармане пакет с чипсами
вот он, человек без лица
ну, то есть почти без лица
потому что при желании можно увидеть, например, свой нос
или губы или язык или даже щёки
или волосы – там, вверху, закрывают лоб
а в центре несуществующей головы – два огромных озера
в которые врывается весь попадающийся на пути мир
вот эти озёра – они ещё более-менее понятны
их можно даже называть словом «я»
и никакой неловкости, потому что подходит
и вот это вроде бы и есть то, что любит ходить на прогулки
но тот человек внизу, которого постоянно приходится тащить за собой…
кто это? зачем он нужен?
это, наверное, называется симбиоз – подумал 23
повернул озёра направо и посмотрел ими на водопады
сходить, что ли, к ним, посидеть на лавочке, полюбоваться…
однако в этом есть что-то неприятно старушечье
поэтому – нет, – стоять здесь, допивать пиво и идти дальше
и хрустеть на ходу чипсами
а водопады (водопадики, всё-таки) пусть останутся за спиной
жаль, конечно, что невозможно достичь абсолютного одиночества
не получается даже во сне
и тем более во сне! – подумал 23 как-то слишком торжественно
(наверное, от осознания чрезмерности своей правоты)
сон – это рабство
да-да-да – рабство! – 23 даже улыбнулся
(из бутылки вдруг повалила пена, свернулась в неровный шар
и хлопнулась прямо на правую штанину
но 23 ничего не заметил)
разве можно во сне делать то, что хочется? – не-а
нельзя
не получится
будет только казаться
что действуешь, опираясь на собственные желания
но ведь на самом деле…
а понимаешь это только проснувшись…
небо потемнело и наклонилось к домам
какой-то лысый мужик появился слева
и пошёл по бетонной кромке прямо на 23
тот поспешно отвернулся и сделал несколько шагов в сторону
по грязи, замызгивая кроссовки
сосредоточившись на мокрой от пены бутылке
мужик остановился, ступил правой ногой на лёд
понажимал несколько раз, проверяя
вынул руки из карманов пальто и пошёл через реку
воздух стал мокрым и неуютным – 23 понял, что сейчас будет дождь
зонта нет, капюшона – тоже
придётся расстроиться и идти домой
тащить за собой по дождю этого человека внизу
который обязательно ведь разболеется, если промокнет
а он точно промокнет, потому что…
________________________________________________
дома 23 долго сидит в кресле
мокрый, прямо на домашней одежде
и смотрит на своего человека, который до сих пор был внизу
а сейчас лежит, неуклюже подвернув левую ногу
у двери, возле низенького табурета
у человека есть голова
только лицо размазалось и расплылось
и стекает медленно на пол, расползаясь цветной лужицей…