Чудо на дюнах Прибалтийская сказка

Последний романтик ушедшего века
Над бездною чёрной стоял.
На волны глядел ясный взор человека
И что-то в пучине искал.

Он кисть не держал и не ради искусства
Ветра и дожди он терпел;
Он здесь вспоминал про погибшее чувство –
Любовь оживить он хотел.

Девичьей он быв ослеплён красотою,
Сказал про неё: идеал.
Она про него говорила другое,
И вот, он разлуку познал.

Поэт не заметил в груди у красотки
Твердыни из снега и льда:
Любила она только деньги и шмотки,
А бедных людей никогда.

Взывал к небесам он с тоской и надеждой:
Добра я прошу, а не зла –
Молю о любви беззаветной и нежной,
Иначе мне жизнь не мила.

Пусть, низко нависнув, суровая туча
В меня разрядится грозой;
Иль шторм, размывая песчаные кручи,
Меня увлечёт за собой.

Крепчал ураган, становилось опасно
Неистово бился прибой
Вдруг видит поэт между гребнями ясно:
Хвост рыбы сверкнул чешуёй.

Под ветром холодным ему стало жарко,
Он трижды глаза протирал:
Да это ж не рыба, ведь это русалка!
О ней он предание знал:

Она чёрный глаз колдовской ослепила
Своей неземной красотой,
И старая ведьма однажды решила:
Жить деве в пучине морской.

Один есть единственный способ вернуться
На твёрдую землю назад:
Мужчине русалка должна приглянуться –
Он должен её сердце отдать.

Романтик спускался по дюнам, желая
Быть вечно с любимой своей
И, голосом зычным прибой заглушая,
Кричал: будь навеки моей!

Тут чары, что деву годами держали,
Любви романтичной сдались:
Суровые тучи поспешно бежали,
Стал тёплым и ласковым бриз.

Тогда обернулась русалка девицей,
Ступила ногами на пляж;
И сблизились их просветлённые лица,
Дополнив прекрасный пейзаж.

02-08.04.01