Монстрюки и Погребы

Генная память скотника еще держит в себе время оно, когда Погребов не было на этой земле. Много было деревень, а Погребов не было. Километров в десяти от Погребов, за болотом, которое раньше было проходимо, а теперь уж фик, утонешь, а не одолеешь, стояла большая деревня Монстрюки. Если бы на должность главного города уезда назначали по числу жителей, то Монстрюки были бы уездным городом. Но в мире всем рулят деньги и политика, и уездным городом Монстрюки так и не стали.
За год до основания существовавших в смете бога Погребов голова сменился, и товарищи пехотные стрельцы оказались не у дел - их в результате "дворцового переворота" сменили кавалеристы. Пехотинцы, выступавшие за посконные ценности - пыль дорог и звон тетивы лука, поняли, что судьба повернулась к ним задом. Задом главного кавалериста Меты. Мета и его кавалерия любили драться на саблях, пить пиво, бегать за женщинами и в ночное. То есть то, что пришло в последние годы как-то само собой, против воли пехотинцев и их начальника (старшины) Максюты. С приходом к власти лошадники не стали считаться с Максютой, задвинули на задний план все его планы по развитию Монстрюков, обзывали обидными словами. А, может, обидными считал их только сам предводитель пехотинства. И Максюта не выдержал, бросил клич. И народ откликнулся.
Две цитаты из откликов: 1. "... не быть нерусской дряни с привлечением...". (Максюта), 2. "... допустила превращение Монстрюков в Содом и Гоморру" (его товарищ Нектарий Гурин)."
И все, у кого в колчанах остались ивовые стрелы, все те, кто не мыслил себя в роли конюхов и оголтело несущихся по полям, заросшим пшеницей и горохом, всадников, собрали вещи и в один прекрасный вечер вышли из Монстрюков куда глаза глядят. И вслед им никто не смотрел, народ, оставшийся в Монстрюках, так же бражничал и сажал девок на колени.
Максюта вел пошедших за ним туда, куда звала его счастливая звезда. На край мира. Край мира отыскался быстро. Здесь, на краю мира, и построили Погребы.

Все эти истории периодически снились скотнику, в цвете и с тем языком древней родины, который в наше время почти совсем забыли. Но наутро скотник помнил либо огромное цветастое пятно вместо кино, либо вообще ничего не помнил. И законспектировать не мог. Генная память - она всегда с человеком. И в нем останется.
Если только какой-нибудь летописец ее не обманет.