Евтушенко

В Шереметьеве я провожал семью.
Они встали в очередь на регистрацию,
а я, наверное, ушел в туалет.
Дальше было вот что.
В зону вылета вбежал белобрысый дедок
в кепке, в цветастой рубашке под пиджаком,
в джинсах и кедах.
За собой он катил чемодан.
Он опаздывал.
- Где тут на Нью-Йорк? – обратился он к людям.
Его узнала только моя жена.
Он бегал вдоль очередей, отыскивая нужную стойку.
- Отец! – закричал ему какой-то рослый парень
из очереди, - Отец! Тебе туда!
Он побежал, куда ему показали,
правой рукой, как пулемет,
катя за собой чемодан на колесиках.
Жаль, что меня там не было.
Я бы сфотографировал эту руку.
Я бы открыл музей поэзии.
В нем был бы один экспонат –
эта фотография.
В 62-ом, когда всемогущий Хрущев
стукнул кулаком по столу,
эта , сжатая в кулак, рука
тут же стукнула по столу в ответ.
Это было лучшее поэтическое произведение на свете.


Рецензии
Интересное завершение...
А вот другие мысли: http://www.stihi.ru/2004/10/14-343

с теплом Ната

Ната Антония   23.07.2007 03:23     Заявить о нарушении
Спасибо за отклик.
Сомневаюсь, что автор "других мыслей" способен поступить, как Евтушенко.
"А?..Э, то-то, дружок, в этом-то все и дело".
С уважением

Андрей Пустогаров   23.07.2007 09:08   Заявить о нарушении
Андрей, простите...Поступить как?..
"...правой рукой, как пулемет,
катить за собой чемодан на колесиках"?..
Если можете, объясните, пожалуйста.

С уважением Ната

Ната Антония   26.07.2007 00:34   Заявить о нарушении
2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/13n/n13n-s25.shtml
"глава государства, топая ногами и махая кулаком, поучал художников и писателей и кричал: «Забирайте ваш паспорт и убирайтесь за границу!» — будущему автору его надгробья.
Я и сейчас снова слышу сквозь подзуживающе подобострастный визг кремлевской черни: «Вон! Вон!» — удар хрущевского кулака по столу и выкрик: «Горбатого могила исправит!», а затем — удар другого кулака по столу, теперь уже моего, но как будто чужого, онемевшего от того, что я им тоже стукнул, и мой собственный, но тоже словно чужой, не слушающийся меня самого, застрявший в горле и все-таки вырвавшийся голос: «Нет, времена, когда людей исправляли могилами, прошли. И, надеюсь, навсегда». «И его тоже вон! И его!» — переадресовался на меня хоровой визг. И вдруг я увидел, что Хрущев посмотрел на этот хор с мрачным презрением, как будто предвидел, что когда-нибудь так же подобострастно «сдадут» и его самого. Верноподданническое беснование всегда есть готовность к предательству. Как писал Есенин в «Пугачеве»: «А казалось, казалось еще вчера, /Дорогие мои, дорогие, хор-рошие…». Я вдруг понял, что это Хрущеву уже давно не казалось. Затем он сделал повелительное атаманское движение ладонью вниз, останавливая так называемую поддержку так называемой интеллигенции, и, неожиданно повернувшись ко мне, не зааплодировал, а вовсе не «бурно» и не «продолжительно» раза три медленно и увесисто хлопнул в ладоши, не очень охотно, но все-таки выражая мне поддержку".

Андрей Пустогаров   26.07.2007 00:43   Заявить о нарушении
Андрей, спасибо.
Данная история, рассказанная самим "главным героем", для меня не показатель героизма или восхищения. Но это лишь моё мнение...
А вот Марченко я верю, поскольку ручаюсь, он не солжёт.

Ната Антония   26.07.2007 01:26   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.