Эх, Россия, все клянчишь и каешься...

Во дворах за высокими вратами,
Затаилась сермяжная Русь.
Деревнями, нуждою распятыми,
Потянулась кромешная грусть.

В городах, кто за чистыми звонами,
Свет молитв, уносящими, ввысь,
Кто за сталью дверей с домофонами,
Затаились, притихли, спились.

Отделились не только запорами
И заборами в рост, полтора.
Спасовав пред дельцами и ворами,
Пропустили закон топора.

Разобрались с отцами и дедами,
С кем подметно, а с кем – за грудки,
И питаемся их же победами,
Возвращая плевки и пинки.

Не спеша, исподволь, все же выткали,
Равнодушия тусклый узор.
Незаметно, до дачной калитки мы,
Сжали, сузили свой горизонт.

Изменив Красный символ, на Власовский,
Люд к парадным подъездам пришел
И, привычно запел по Некрасовски
Так кому на Руси хорошо?

Хоть в трущобах, хоть в замках ухоженных,
Есть ли тот, кто с собою в ладу?
От свободы, по банкам разложенной,
Шаг к свободе сумы на виду.

Эх, Россия, все клянчишь и каешься
В поговорках – дыханье зимы.
Даже в мыслях, ты не отрекаешься,
От котомки-сумы и тюрьмы.

Хоть сулит тебе тучные пастбища,
Ежедневно, лукавая власть,
Только множишь ты скорбные кладбища,
За обидчиков, тихо молясь.


И посеяны зерна прозрения
На суглинок и неудобье.
И в желанной поре единения,
Еле видится имя твое…

За высокими тынами спряталась,
Затаилась сермяжная Русь.
А к которому греху посваталась,
Разбирать и судить не берусь.