Народ и Власть. Диалог о путях. Без ретуши

«Внимание, внимание, внимание!
Начнем искать взаимопонимание!
Давайте точку соприкосновения
Поставим, меж звездою и забвением.

Забвением безгласных и запутанных,
В сибирском Бирюсинске, Южном Бутово.
Звездою победительного Питера,
Московского избранника – правителя.

Попробуем касаться не карательно,
Не вектором дубинок по касательной,
Которыми, взамен наград и почестей,
Партнер нас, социальный, часто потчует.

Забудем про обиды лихолетия,
Изобразим на лицах благолепие.
Ухватимся за круг подачек – милостей,
Как нищие за хлеб церковных милостынь.

Не будем вдохновляться баррикадами,
Там, только, ладан панихид за кадрами.
Поближе к диалогу конструктивному,
К земле, к природе, к отдыху активному.

Характер споров, даже очень массовый,
Как правило, не классовый, а кассовый.
Иначе, монетарный, значит, денежный,
Храним канон понятий очень бережно.

Так будем ли дробить бетон фундамента,
Куда нас закатали в годы Каина?
Все в прошлом, ни к чему воспоминания,
И в будущее, словно на заклание?

Но все же, все же, где разгадка истины,
Которую никак не можем выстрадать.
Бежит от нас, по мере приближения,
И эфемерна, будто наваждение.

Какое наваждение упорное,
Что мы, пока, единые, соборные.
Какое утверждение облыжное,
Что мы на быстрый рост малоподвижные.



Что, мол, сильны, лишь, задними потугами,
И на планете нашей, словно, пугало,
Что пребываем в вековой прострации,
И не готовы жить в цивилизации.


Ах, как же мы сейчас не уважаемы,
Ах, как неподрожаемо внушаемы,
Нам врут в глаза – мы слушаем и слушаем,
Лапшу на уши вешают – мы кушаем,

Смешит кривое зеркало – мы хлопаем,
Пугают коммунистами – мы топаем.
Все чаще в церковь ходим, богу молимся,
За крепкими решетками хоронимся,

Бандитов уважаем, но ругаемся,
Советы вспоминаем и не каемся.
Приноровились, свыклись, вжились в зыбкое,
В жестокий мир с приклеенной улыбкою.

Покорны, как объезженные лошади»
«Да ты все врешь», я слышу с Красной площади.
«Ты погляди – кругом дома с витринами,
Парковки с дорогими лимузинами,

А в магазинах все, чего захочется,
Для дома, для семьи, для одиночества.
На разный вкус, хоть сноб, хоть деревенщина.
Доступны пиво, водка, даже женщины,

Почасово, посуточно, помесячно,
Поштучно, группой. Утром, днем и вечером!
Мы ездим на Ямайку, как в Чертаново,
Мы все бросаем, начинаем заново.

Мы сбрасываем груз тысячелетия,
Тяжелого славянского наследия.
Мы ровня всем, кто к западу от Немана,
Мы спим в Нью-Йорке, ужинаем в Бремене.

Мы всех забили тратами богатыми,
В Париж летаем, просто, за нарядами,
На выходные – прямо к Тайским блудницам.
Все отзовется, все потом окупится.

Мы прорвались к свободе от сочувствия,
Мы – все! Мы – навороченные Русские!»
«Но вас же мало, кто к таким относится.
Для остальных вся жизнь – чересполосица.

То черная, то серая, то черная,
К своей душе дорога не мощеная.
Как протянуть в грошовом перекрестии?
Как не попасться в лапы хитрой бестии?

Как уберечь потомство от наркотиков?
Как подойти к казенному угоднику?
За то, чтоб он без мзды бумагу выправил,
По вредности из должности не выкинул.

Глядите – наши лица озабочены,
А бывшие кормильцы – раскурочены,
И в душах пустыри, бурьяны на поле,
Та, что с косою, правит тихой сапою.

Погосты все милей и популярнее,
Конторы богатеют ритуальные,
И нищие, и нищие, и нищие,
С покорными потухшими глазищами.

В своей стране мы больше не хозяева,
Она давно разделена и занята,
Как будто оккупирована ворогом,
Что остается? Взяв с собой, что дорого,

Уйти в леса?» «В леса? А мы их вырубим,
И продадим в Китай, и деньги выручим.
На эти деньги купим жвачки, видео,
ТВ, газеты, жуликов-политиков.

И, вот, когда наступит время выборов,
С их помощью оставим вас без выбора!
 Вы стройными рядами и колоннами,
По всей державе – многомиллионными,

Опустите листки за это видео,
За вороватых горе-аналитиков
За порно, за садизм, за наркоманию,
За выезд в Таиланд, Дубай, Германию,

За жвачку, кока колу, проституцию,
За заднепоходную конституцию,
За собственность на землю и курятники,
В которых вы от этой жизни прячетесь.

В которых не живете – существуете,
И наши извращения смакуете.
В которых не рожаете, хоть любите,
В которых, напиваясь, души губите.

За все проголосуете в час заданный,
Иного не дано, подправим, рядом мы.
 Нас мало, но гораздо мы сплоченнее,
Нахальнее, настырней, развращеннее,

Мы холодней, решительней и бдительней,
Мы бессердечней и предусмотрительней.
Предвосхищаем ваши выступления,
И гасим их, по мере зарождения.

Мы тушим их пустыми сериалами
О битвах между воровскими кланами,
Романтикой убойной вакханалии,
Истомой сексуальных персоналий и

Бьем полуправдой, ложью, недомолвками,
Рекламных пауз, пошлыми осколками,
Упреками за проклятое прошлое,
Его хула до дыр уже заношена.

Его бесчеловечность узаконена
И память будет скоро похоронена.
Считай, с детьми мы вас уже поссорили,
Давно переиначили историю,

Героев вашей юности охаяли,
Законченных предателей прославили.
ПОБЕДУ в грязь втоптали многократно мы,
Единство ваше разнесли на атомы.

Отдельные, не страшные, покорные,
По разным траекториям, проворные.
Неситесь безысходными орбитами,
Безвестными дворняжками побитыми.

Докучливыми, очень задолжавшими.
Кому? Да нам, как вы не оплошавшими.
Успевшими пробиться, ухватившими,
За жирный кус, порог переступившими.

Толкнувшими, свалившими, предавшими,
Нарушившими заповедь, солгавшими»
«Но сила в правде!» «Нет! Она в бесправии
Вас! Вы его нам сами предоставили.

Вы выложили нам его на блюдечке,
Своим соображением ублюдочным.
Надеждою на барина хорошего.
Все было в этом мире, все из прошлого.

Мы пережитым опытом научены,
И ваши весла не найдут уключины.
Не для того мы лодку конопатили,
Чтоб в ней поплыли бонзы вашей братии,

Чтоб направляли ваши юродивые,
В Утопию, где в нищете, счастливые»
«Что ж делать нам?» «Минуточку внимания,
Начнем искать взаимопонимание!

Нашли? Теперь еще одно мгновение!
Вот вам дубинка соприкосновения.
И это без вопросов, утвердительно!
Надеюсь, я ответил убедительно?»