Письма умершему поэту памяти Иосифа Бродского

 
 * * *
Нынче пасмурно, завеса дождевая,
Как обычно, в это время в Ленинграде.
Ветер дует, безупречный строй ломая
Концентрических кругов на водной глади.

Извини, что я пишу таким размером.
Оцени размах пера и степень риска.
Лишь махать печально вслед твоим триерам
Мне дозволено в лучах закатных диска.


* * *
И стоять на берегу, смотреть на море
Бирюзовое в базальтовой оправе.
Потому что нет закрытых территорий
Для тебя и недоступных нот в октаве,

Потому что мне ландшафты эти снятся
По ночам, не приближаясь ни на волос,
Потому что первый раз я лет в пятнадцать -
Или раньше даже – слышала твой голос.

* * *
Пусть и вправду времена не выбирают,
И живём мы далеко не в лучшем мире,
И надежды постепенно отмирают -
Лишь для Слова нет помех в ночном эфире.

Я смотрю в окно. Вода течёт из крана.
Мышь скребётся. На плите горит конфорка.
Ни газет, ни телефона, ни экрана
Нет поблизости. И радостно, и горько.

* * *
Десять лет прошло, другое поколенье
В жизнь вступило, но я помню все детали:
У приятеля в гостях была в тот день я -
Фильм смотрели и стихи твои читали

В «Самиздате», - он хранил на книжной полке
Пожелтевшие от времени листочки.
Разговор был основательный и долгий.
До сих пор перед глазами эти строчки.


* * *
Я пришла домой, и в тот же вечер – помню -
Телефон. Снимаю трубку: «Всё в порядке?»
Эту новость сообщил, конечно, он мне.
Разговор на этот раз был очень краткий.

«Я ведь мог с ним познакомиться!» - сказал он
(Всё надеялся, что ты приедешь в Питер).
Представляешь, наизусть почти что знал он
Все стихи твои! Тебя лишь мельком видел…

* * *
Мне, родившейся в тот год, когда отчизна
Опозорила себя твоим изгнаньем,
Право выбора важней, чем дешевизна
Колбасы - прости за пылкое признанье,

За плакатный слог простых формулировок,
И за блажь… Но я хотела бы в Союзе
Оказаться вновь! Да, знаю, что неловок
Мой язык, и никаких, поверь, иллюзий.

* * *
И хочу я знать тебя в твоём расцвете,
И присутствовать на том процессе гнусном,
И, покинув этот мир, тебя там встретить,
(Как сказал твой старый друг в раздумье грустном).

И ещё: я знать хочу не понаслышке
О борьбе с двоякодышащим драконом,
А не только о салютах и о Мишке
Олимпийском над ревущим стадионом.