Мёд слаще, чем сон

Пустыня жжённых сахарных песков.
Мираж клубится галлюциногенный
Где губка лёгких делает свой вдох,
А рядом похоть поднялась кофейной пеной;

Серены долговолосые с крысиными хвостами
Сервировали остров рафинадовых кусков,
Самодовольство мысли пожирали
И завлекали свой корабль дураков;

Горошка банка мозговых сортов
Разорвалась, но бусины консервы
Витают комом, полушариям мозгов
Подобны, их пронзают вилки-нервы…

Пе-ре-ме-ны! Но тело ничего не знает.
Непостижимость наваждений и предметов длится
Как бесконечность. Начинает память
(Память?) накладывать мазки, частицы.

Длится. Чему возможно измениться?
Не глаз, но зренья множится число.
Но разорвёт ли притяженье, связь, границы
Моё антропоморфное ничто?

О том я не узнаю. Распростёртый, бестелесный.
Туда за даль стеклянных паутин
Меня влекут мерцающие взвеси
В миры голографических глубин.

Один. Исчезли мысли и предчувствие погони.
И страху больше не в чем поселиться.
И лишь движенья мягких космогоний
Знакомы здесь, и может быть я птица.

Я на Земле такое наблюдал когда-то,
Представ пред бездной одиночества души,
В вечернем небе облака в лучах заката,
Тогда я знал, что темнота всё завершит.

Меняется! И прошлое уже не рядом.
И в изменений сложность неизвестность,
Сквозь толщу из чудовищного гада
Я прорываюсь в света дрожь и бледность.

В мерцание, в открытое глазами…
Своими…Далей и глубин далёких
Немыслимость и … память … оригами…
Синхронность пробужденья…губка лёгких…