Ирочка

Ира, Ирочка, Иришка… Сколько лет мы знакомы? Сто? Двести?! Да ладно тебе, столько – не живут. Ну, лет тридцать – точно, скажи?! Согласись, тоже не мало. Ты никогда не была моей подругой. Дружили наши родители. А мы им честно в этом не мешали. Когда мы собирались семьями на праздники – по очереди ходили друг к другу в гости – меня, скорей, интересовало, а будет ли твой брат. Андрюша? Но его почти никогда не было. Хотя… Однажды моей маме удалось уговорить его пригласить меня на свой День рождения. Из вежливости, Андрюша не отказал. И пригласил меня. Но… я была младше на несколько лет. И все были - по парочкам, а я, малолетка, одна. Кто-то подарил Андрюше десять килограммов батончиков. Или два килограмма. Точно не помню. Помню, что у всех – была своя парочка, а у меня – целый таз батончиков. Я сидела на диване, вздыхала и лопала батончики. А все вокруг - целовались.
Летом, на даче, мы втроем играли в прятки по вечерам. Ваша семья – была нашими соседями по даче. Или наша – вашими соседями. Какая разница? По вечерам наши родители усаживались к костру на шашлыки, а мы, быстро слопав свои порции, начинали играть в прятки. В темноте было трудно бегать между грядками. Нас ругали. Но мы прятались и бегали. И прыгали тоже. Особенно Андрюша. Он же мальчик!
Потом Андрюша вырос и женился. А мы продали дачу. Потом я тоже вышла замуж. Потом Андрюша развелся, а у меня родился ребенок. Вскоре и я развелась. Иногда я приезжала домой и встречала Андрюшку. Дылда. Немного чем-то похож на Пастернака. Он очень любил читать. Потом умерла моя мама. Ваш папа тоже был тяжело болен. Потом у меня умер папа. Я засобиралась второй раз замуж.
Слушай, Ирочка, а почему все это время – ты так и не вышла замуж, не родила ребенка? Помню, мне еще мама рассказывала, как они с твоей мамой выпроваживали тебя на юг. Вернись беременной! Но ты возвращалась и рыдала, что никто ни разу даже не попытался с тобой познакомиться. Не то что…
А еще… моя мама рассказывала мне, что по праздникам ты напивалась и начинала обвинять своих родителей в том, что они не имели права жениться и рожать детей. Два урода не должны плодить таких же уродов, обрекая их на муки и одиночество. И тогда… тебе уже было лет тридцать или больше… я попросила своего лучшего друга помочь тебе - забеременеть. И он – согласился. По крайней мере, он пообещал, что сделает все, что от него зависит, чтобы у тебя родился ребенок. Но у него ничего не получилось. Я оставила вас наедине в своей квартире и ушла. У вас было вино. У тебя были красивые волосы. А у моего друга – желание помочь тебе. Но ты его к себе не подпустила. Не смогла себя переселить. А, может быть, тебе было неудобно. Или ты очень волновалась. Возможно, ты еще не перестала мечтать о любви. Одним словом – ничего не случилось.
Ты не поверишь, но именно тогда я впервые посмотрела на тебя чуть внимательней, чем прежде. Понимаешь, Иришка, раньше я просто не замечала, что ты та самая девушка, которых называют – некрасивая. Нет обаятельной улыбки, нет кокетства в манерах, нет блеска в глазах. Фигура – не плохая, в общем. Но ты – сутулишься. Зачем? Странно. Явных, бросающихся в глаза отрицательных деталей, в твоем облике нет. А внимания ты не привлекаешь. И это даже не то, что называют «серая мышка». Это действительно – некрасивая девушка.
Я помню, что однажды у тебя все-таки был какой-то там ухажер. Его, правда, никто не видел. Но твоя мама, кажется, летала от счастья. Но… ничего из этого не вышло! К сожалению.
Ира, Ирочка, Иришка… Вчера я встретила тебя с мамой на улице. Мама – постарела, бредет с палочкой. Когда она остановилась, чтобы поговорить со мной, то начала раскачиваться. Словно заваливается назад и сейчас упадет. Я хотела ее поддержать. Но ты сказала – не нужно, так теперь всегда.
Мама принялась рассказывать новости. Мы не виделись несколько лет. За это время умер ваш папа. А совсем недавно – Андрюша. Сердце. А еще – теперь выяснилось, что у тебя вообще не может быть детей. Вы продаете квартиру Андрея. И ждете маминой смерти. И ты, Иришка, остаешься совсем одна. Все. Родни больше нет.
Что я на это сказала? Про мамину палочку я сказала – вот, вижу родное лицо, а больше ничего не вижу. Про смерть близких – я сказала, что все. Поздно. Дело сделано. Не вернуть. Вы – обе медики. И согласились не говорить об этом. Про детей…
Слушай, Ирочка! Не отчаивайся. Я знаю что с тобой будет совсем скоро. Ты выйдешь замуж за вдовца. Дети у него уже взрослые. И вот – внуки. Куча внуков. И ты сможешь, сможешь, сможешь выплеснуть на них все свои нереализованные материнские инстинкты. Откуда я знаю? Я знаю это, Иришка. Понимаешь, когда у этого человека родятся внуки – в доме станет тесно. Таким дедушкам всегда подыскивают женщин с квартирами. И уже не важно как выглядит это женщина. Главное, что она с жилплощадью и хороший человек. Потому что с возрастом – красота уходит. Остается человечность. Внутренние качества становятся важнее смазливой мордочки. И сам факт, что ты ему улыбаешься, будет говорить о том, что ты ему рада. Верь мне, Иришка. В конце-концов я уже два раза побывала замужем и у меня есть кой-какой опыт в этих вопросах.
Главное… не теряй, пожалуйста, надежды. Не отчаивайся и не опускай руки.
Чтобы вам было легче ждать маминой смерти, я рассказала вам про знакомую журналистку. Которая мужественно ликовала после смерти любимого мужа. Уметь отпускать душу умершего человека, ликуя за ее освобождение, это мужественно. Будьте мужественны. А про осанку мамы я сказала на прощание… Точней, пошутила… Что стоишь, качаясь?!
Дома я молча налила в рюмку коньяк и помянула дядю Колю и Андрюшу. Почему? Потому что начали умирать люди, которые знали моих умерших родителей. Были с ними дружны. И скоро мне будет не с кем о них поговорить. Вспомнить, как пела мама или как готовил салаты на праздник папа.
Может быть и стоит таким несимпатичным людям рожать детей. Рожать в любви. Растить. Мечтать об их счастье и счастливом будущем. Вот только зачем? Что их потом ждет?
Ира, Ирочка, Иришка… А знаешь, если бы я была симпатичным парнем и встретила бы тебя на юге… Я бы с тобой обязательно познакомилась, наговорила бы тебе кучу комплиментов и соблазнила бы тебя где-нибудь на ночном пляже. В надежде, что ты уедешь беременной, и будешь носить под сердцем моего ребенка. Да, я бы на тебе не женилась. И не растила бы с тобой нашего ребенка. Но я бы искренне надеялась, что этот ребенок будет похож на меня… Потом, когда он вырастет, ты бы сказала ему, что его папа погиб, не успев зарегистрировать ваш брак. Что он был самый лучший человек на свете. Возможно, что я была бы единственным мужчиной в твоей жизни. Но ты была бы счастлива. Ты бы кого больше хотела – мальчика или девочку?! Как жаль, что я – не парень…
Ира, Ирочка, Иришка…