Decadence forever

Построен в колонну последний отряд:
Мы идем на восток
Покорять свинорылых веселых глупцов,
Забывших о смерти своей
И жаждущих лучших миров.

Мы ворвемся в долины
Огнем и мечом, мы разрушим
Воздушные замки белокаменных их крепостей
Мы умеем смеяться над теми,
Кто свободой своей
Попирает господство всевечного мрака и хлада,
Что мы принесли им на копий своих остриях.

Мы уже никогда не умрем
Потому что души свои
Мы давно в кирпичи превратили
Заводов, что делают сталь,
Из которой куют
Наши немые сердца

Ветер, слова –
Дым, голова!

Мы уже никогда не умрем:
Наши весны давно уступили
Место бездушному мраку морозных ночей.

Мы уже никогда не умрем,
Ибо умерли в следующей жизни
Задолго до дня, когда родились в предыдущей.

Мы уже никогда не умрем,
Потому что весне не начаться,
Потому что слова не хранятся,
Потому что в груди зреет ненависть к тем,
Кто умеет смеяться.

Мы уже никогда не умрем:
Мертвецам не грозит панихида.
Мы уже никогда не умрем,
Ведь за нас не заплачена вира.

Мы уже никогда не умрем,
Даже если дышать перестанем.
Мы уже никогда не умрем.
Ну а если умрем, то восстанем…
28.10.2005

Солнце поднялось
И осветило
Скал отдаленных
Косые вершины.

И мы задышали,
Наполнившись светом его и теплом.

Мы живем только миг,
Когда солнечный лик
Греет нас с
Незамутненной глади небес.
Наше счастье –
Глядеть на тебя,
Термоядерный факел вселенной.
Наша жизнь –
Обожать для тебя
Наша смерть –
Наблюдать за закатом твоим
За грань между небом и болью…

Мы живем только миг,
Когда солнечный лик
Греет нас с
Незамутненной глади небес,
Устремляя свой взор на погост,
Где лежим, ожидая рассвета во тьме…
31.10.2005

Как стало тепло и светло
Средь вьюжного мрака
Бесконечной полярной ночи!
Как небо из серо-свинцового
Лазоревым сделалось вдруг!
Как солнце, насквозь пропитавшись
Желтизною и сладостью меда,
Красками яркими все осветило вокруг!

Увы мне!
Теперь ежечасно,
С каждым ударом
Моего истощенного сердца,
Я буду страдать,
Валяться в пыли,
Ненавидя себя
За беспомощный мой оптимизм.

И никто никогда не поймет,
И не избавит меня от мучительной боли,
Которую мне причинит
Это жестокое счастье.

Я понял:
Не будет покоя
И избавления мне,
Покуда не стану я льдиной,
Торосом, что не боится тепла,
Скалой, на которой не вырасти
Мху, не-то что цветам.

И нет избавления в смерти,
Иль муках иных.
Покуда не станет стальною душа,
Покуда не выйдет из памяти лучик тепла,
Конца моей боли не будет.

Покуда навек не отставлю ее от себя,
Покуда не вытечет яд из разодранных жил,
Покуда я помню о времени, когда я был жив.
И этот проклятый наркотик, болезнь иль сорняк
Не вытопчу в сердце своем.

Доселе я мучаться буду
Мукой ужасной,
Которую древние звали когда-то:
Любовь…
2.11.2005.
 
Я зол на себя,
Я устал,
И мне хочется спать,
И как же мне жаль,
Что нам не дано управлять
Своими мечтами,
Желаньями, снами
И мыслями даже, увы.
Как можем мы быть
Сверхчеловеками, коль не вольны,
В поступках своих руководствоваться
Личным, свободным умом.
И вряд ли постигнем свободу когда-то потом…

Мы жалкие пленники
Собственных жалких эмоций:
Мы любим, когда нам должно презирать,
Мы верим, когда нам должно сомневаться,
Мы живы, когда нам должно умирать…
2.11.2005.

Лезли по скалам, ломая ногти.
В кровь о дороги стирали ступни,
Двигаясь вверх к торжеству свободы,
К Великому Небу и вечным звездам.
Вверх к незамутненным лезли ценностям,
Спасая душу от паутины,
Рвали виски свинцовой мигренью,
Задыхаясь в омуте темной рутины.
9.11.2005.

Мы висели на собственных венах,
Рассеченных звоном зеркал,
В суматохе лезли на стены,
Отдирая обои со скал.

И сердца наши громко хрипели,
Вдоль по жилам качая смолу.
Тучи перед рассветом алели –
В мутной крови топили луну.

Головою стучались о стекла,
Пожирали свечной нагар.
Одиночеством тыкали в окна,
Как в пещеры – глазницы скал.

Мы молчали; до нас доносились
Отголоски далеких свар.
Имена в телефонной книге,
Словно очередь в адский жар.

Мы висели на собственных венах.
Мы дышали чужой мечтой.
Отражаясь в зеркальных стенах,
Заслужили не свет, а покой…
11.05.2005.


Он в каждом вздохе, каждом жесте, каждом взгляде.
Он каждая песчинка, каждый атом, каждый кварк.
Он един! И в Небе Вечно Голубом,
И в омуте Кузнецкого бассейна,
Он в скалах и в долинах и в озерах.
Он – суть всего!
Он – квинтэссенция
И злобы и любви!

Но здесь в извилинах кривых и узких улиц,
В канавах переулков и дворов,
Средь минаретов телевизионных вышек,
Где мрак – владыка, темень – госпожа,
От века нет Его.
Здесь чуждый разум властен,
Здесь целью ставится
Не истина,
А тупость произвола бытия.
Душа здесь – редкость,
За сокрытие которой
Положен суицид
По всем канонам традиции жестокой выживать.

Страшится Он сюда являться, в некрополь
Человеческих надежд.
Ведь Он повинен в этом геноциде,
Ведь он земли владыка и светил,
Бездушный деспот!
Наплевать Ему на жизнь и смерть детей Его несчастных.
Он наслажденье ищет в их бреду –
Не переносит мыслей здравых, ясных.

Он – гнусный сказочник,
Жестокий кукловод!
Свободных душ тюремщик Он бесстрастный.
Но дайте срок, и час Его пробьет
Низвергнут будет Он, пока всевластный.
Тогда свобода сокрушит его
И косность на прозрение заменит!

Но рано ль, поздно ль новый страж придет
И бунт вселенский мало что изменит…
21.11.2005.


Было время, не знал я об этом бледном светиле.
Было время, я спал по ночам
И спокоен был днями.
Я тогда понимал свою цель и свой Путь.
Я не выл на Луну по ночам –
Просто шел по дороге ведущей к Далекому Солнцу.

Небо! Как же ты допустило, что я
В ночь одну из мильонов ночей
Почему-то поднял глаза вверх, распахнув их пошире,
Почему-то взглянул на Луну
И забыл о земле и о солнце навеки.
Посвятил себя ночи,
Был проклят дневными богами,
Стал тенью,
Одной среди сотен теней,
Что служат ей в мертвенной тьме.

Луна! Отпусти меня, слышишь!
Я больше не в силах
Терпеть наслаждение видеть тебя!
Я жажду свободы и света!

Но тщетны мольбы мои.
Хотя бы за тем,
Что молю только в час,
Когда вместе с рассветом
Скрываешься ты за кровавой границей земли,
Когда понимаю,
Что каждое утро страдать буду я,
Расставаясь с тобой
На день, словно бы навсегда…
22.11.2005

Я пеплом рисую радугу на стекле –
Создаю новую цветную реальность,
А за окнами ветер разгоняет по небу
Дым из вечно чадящей трубы крематория.
Я не верю, что там когда-нибудь будет рассвет.
Но в своем мире я сам,
Когда пожелаю, могу зажечь солнце.
Я мечтаю сойтись в поединке с тем,
Кто своею мечтой материализовал это вечное кладбище.
Я не скрываю – мой мир,
Создан из той же холодной, бесцветной золы,
Что и все здесь,
Но он яркий и теплый,
Здесь есть еще, кажется, жизнь,
Которую я попытался вдохнуть в него.
(Признаюсь, наверно, увы, безуспешно)
18.12.2005



Небо, будто в насмешку
Над моей бесконечною жаждой,
Мне подарило великую ценность,
Сокровище, мало кому попадавшее в руки.
Желанное многими, многими ставимое
Превыше свободы и мудрости древних веков.
Тот дар я наивно принял,
Полагая, что он мне послужит
Укрытием в темные дни.
Не видя грядущих, роковых
Для меня перемен,
Я немедленно поднял с земли
Звезду, подкатившуюся
Прямо к носкам моих
Бурых от крови сапог.
И гром прогремел…
Как же я мог не предвидеть,
Не знать, что все дары Неба
Даны людям лишь на погибель.
Я бросился б прочь от такого подарка
И жил бы, как жил,
Ненавидя других и себя,
Если бы знал, если б понял
Эту жестокую шутку!
Я видел, как Небеса
Содрогались от смеха.
Я слышал их хохот
И, до крови сжав кулаки,
Бежать попытался.
«Куда ты? – был задан вопрос, -
Неужто ты хочешь бежать от себя,
Обогнать свои мысли
И скрыться от них
В расщелинах страхов и грез?»
Я сел и заплакал, но слезы мои не текли –
Они замерзали и льдинками ранили глаз.
И в злобе бессильной
Лицом колотил я о камни,
Но не было боли.
Тогда я валялся в пыли
И выл, умоляя о милости,
Грыз в исступлении гальку.
Просил я: «Великое Небо!
За что меня так?! Забери
Свой щедрый подарок!!!»
Но небо сказало: «Не надо,
Себя унижая, пытаться казаться
Слабее чем есть ты!
Не надо швырять мне в лицо
То, что имеет значенье
Лишь для тебя одного в этом мире!
Прочь убирайся, если ты алчешь
Ничего не платить за находку!»
И я на карачках уполз,
А Небеса хохотали…
Теперь, наслаждаясь теплом
Светильника данного мне,
С ужасом жду, когда Небо
Потребует платы.
Я знаю, что плата одна:
Даже за полчашки рая –
Душа и свобода.
Кричи, не кричи, а Небо возьмет свое.
Вы только подумайте: какова же афера!
Ведь ты не просил и даже, скорее всего,
Не хотел и обратно, увы, не вернешь.
А платить все равно придется.
И плата одна, даже за полчашки рая –
Душа и свобода…
И все ж я смеюсь,
Опираясь затылком о камни:
Есть способ Тебя обмануть!
Я все же сильнее Тебя!
Но вдруг возникает сомненье,
А если и это – твой дар?
И за это придется платить?
И липкая паутина отчаянья
В миг наполняет сознанье,
И камни опять прекращают ранить,
А слезы течь. И вновь
Барабанные перепонки рвет хохот…
«Великое Небо! Я не хочу
Быть вечным твоим должником!» -
До порванных связок ору в пустоту.
А Небо уже не смеется и даже не ухмыляется,
А потихонечку заползая в зрачки,
Шепчет:
«Так было и будет всегда.
Таков уж порядок,
Не старый, не новый –
Вечный…»
И я, содрогаясь в рыданьях,
Что-то кричу, даже уже не кричу,
А бессвязно вою, и кровь,
В паутине запутавшись, стынет,
И мысль угасает. Но вновь
Сполох, и снова кричу:
«Не хочу! Не хочу!»
И эхо разносит слова по вселенной,
И Небо, пугаясь, снова бросается ввысь
И оттуда клокочет:
«Смирись! Твоя воля – ничто!
Твоя жизнь состоит из даров,
За которые ты почему-то еще не платил!»
Я пока что не в праве понять,
Кто бессилен из нас,
Кто лишь бросает слова.
Может я и пойму, когда
Придет время платить по счетам…
4.01.2006

Окно…
Сегодня мороз
И ветер…
Вихрь бросается на стекло,
Штурмует рамы –
Жаждет ворваться внутрь.
А вчера снегопад…
Весь подоконник в сугробах,
И почти ничего не видно.
Только кусок
Грязно-серого неба,
В котором мелькает какая-то птица,
Или может то самолет,
Или просто пятно на стекле
Потолок…
Грязный,
Паутинки на нем,
Пятна.
Слышно,
И даже видно
(Потому что колышутся паутинки),
Как сосед ходит взад и вперед.
Что-то слишком часто.
Волнуется,
Или может быть просто
На месте ему не сидится.
Иль может, опять затеял ремонт
Будет с рассвета сверлить
И колотить молотком
По нервам…
Да какое мне собственно дело?!
Может встать,
Что-нибудь сделать,
Куда-то сходить
(Для начала хотя бы в туалет),
Чтобы мысли не лезли в голову,
Не разъедали разум?
Взгляд на часы –
Как медленно движутся стрелки!
Схожу, заварю себе чаю.
Нет! К черту чай!
К черту все!
Буду лежать,
Глядеть в потолок,
Думать…
Нет!
Эту безмолвную муку
Выдержать
Даже Просветленному
Не под силу!
Рука сама хватает ручку.
Другая – тетрадь.
Начинаю писать:
«Мысли.
Душа.
Небо.
Смерть».
К черту!
Сдались кому эти элегии?!
Чай, только чай!
Но лучше, сначала в туалет
От лишних мыслей
Другого лекарства нет!
Вот именно! Нет!
Без толку дрыгаюсь.
Лечь бы сейчас,
Глаза закрыть,
И что бы сердце не билось…
Нет, это тоже глупости.
Вырываю листок,
Начинаю заново:
«Смерть.
Душа.
Небо.
Мысли.
Слова».
Все это не то.
Что-то сегодня не пишется.
Беру телефон.
Дрожащими пальцами в кнопки:
«Привет,
Как ты?
Я скучаю…».
Отправляю.
Жду…
Тишина…
Начинаю метаться по комнате.
Хватаю трубку.
Знакомый номер.
Мертвый голос:
«Абонент не обслуживается.
Перезвоните позже».
Черт!
И ведь именно сейчас!
Снова взгляд на часы –
Десять минут,
И те еще не прошли.
Снова лежу,
Гляжу в потолок,
А мысли лезут.
Мечусь как припадочный
Музыку что ли поставить?
Или заново завоевать мир?
Все надоело!
Нахлобучить шапку,
Выскочить в мороз!
Нет, я это все не всерьез.
Подхожу к окну,
Вглядываюсь в небо.
Пустота
В моем сердце…
Потолок…
Часы…
Тетрадь…
Телефон…
Посылаю какой-то дуре какую-то дурь…
Жду ответа…
Опять тишина…
Почитать?
Открываю –
Нет, эту книгу
Я знаю почти наизусть.
Часы…
Кажется, стрелки застыли.
Опять потолок…
Пустота
В моем небе…
Скорей бы уж ночь.
6.01.2006

Я с утра начал новую жизнь.
Распродаю воспоминанья.
Меняю прическу, носки и мечты.
Несказанное вытряхну из ящиков стола,
Свалю в большую кучу
И на закате разом подожгу на пустыре за домом.
Весь вечер занят был:
Друзьям слал похоронки,
Пыль убирал с мировоззренья,
Менял обои в голове,
Читал историю болезни,
Гнал тараканов из души.
Заслышав шум в пустом подъезде,
Подумал:
«Надо выбросить сердце в окно…»
11.01.2006

Трое на кухне:
Я,
Он,
И еще один –
Сидим,
В себя уж по третьей кружке чая вливаем.
Не молчим –
Спорим,
Отстаиваем позиции.
Вот только какие?
Я потерял нить разговора
На третьей минуте,
Но тем не менее,
Даже не говорю, а ору,
Срывая голос,
Прихлебывая горькую бурую влагу.
Он обрывает меня:
«Ты не понимаешь!»
Вскипаю:
«Это я-то не понимаю?!
Да я этим живу!»
«Черт с ним. И тем не менее…», -
Он продолжает.
И снова спорим,
Соглашаемся –
В общем, мило беседуем.
Насмешка над кем-то из выскочек.
Опять разливаем чай по кружкам.
Зараза –
Горячий!
Приходится ждать.
В соседней комнате перешел на крик
Мне неизвестный пророк.
Пауза затянулась.
Вдруг заявляю:
«Я единственный настоящий бог,
А все другие мошенники!»
Он усмехается:
«С чаем, наверно, пора кончать».
Другой добавляет:
«Разборчивей будь,
когда собираешь заварку».
Молча плюю в кружку…
18.01.2006

Ветер разогнал облака,
Но небо все так же угрюмо…
21.01.2006

Ищущий свой Путь
Никогда не правит к Полярной Звезде.
3.02.2006

Я знаю, что в мире подлунном
Нет, и не будет трех истин.
Бог, Любовь и Анархия –
Только иллюзии для малолетних идеалистов…
20.02.2006

Свинцовое сердце постучалось в висок.
Я проглотил только манную кашу,
А выблевал душу.
Как жаль!
Сидеть на столе надоело,
А стулья гвоздями наружу.
Кричать в пустоту надоело,
Но рядом лишь звезды,
И те в паре годов световых.
Молчать надоело
Сквозь проволоку, сшившую зубы.
Мне жизнь надоела и смерть,
Бесконечный поток мирозданья.
Может быть, кто-то все же отрубит
Уроборосу его чертову голову?
Вот только вряд ли это кому-то под силу,
И уж точно не нужно…
А может быть самому
Взять кухонный нож,
Пару кирпичей вместо хлеба,
Пустую консервную банку
И ржавую лыжную палку
И, засунув все это в авоську из нервов,
Наточить поострее мысли
И отправиться на край мира,
Пешком и, конечно же, одному.
Перепрыгивая через горы,
Перекатываясь через пустыни,
Перебравшись вброд через Лету,
Идти, покуда ноги еще оставляют
Следы на песке.
А если кто-то встретится на пути,
Не задумываясь огрею его лыжной палкой,
Чтоб не повадно было глядеть мне в глаза
И размораживать душу…
10.03.2006

"Сложил, вспоминая о семнадцатом дне весны,
проведенном в маршрутках."

Весна проснулась.
Аромат цветов опьянил.
Согнувшись до земли,
Глядя на грязные боты,
Подумал: «На хрена?»
18.03.2006


"Сложил в восемнадцатый день весны,
сидя на СРЯ и страдая от скуки."

Гляжу в окно –
Снег заметает следы.
Весна пришла, блин.
18.03.2006

 
Весна.
Столбик термометра
Наконец-то перевалил через ноль.
Сугробы начали таять,
Обнажая бычки и фекалии.
Солнце заставило снять шапки
Угрюмых прохожих.
Я невольно подумал,
Хоть похмелье без пьянки
Сжигало меня изнутри:
«Надо в кого-то влюбиться.
Иначе зачем
Эта сезонная гулянка природы?»
Подумать, не сделать –
Придется искать кандидатку,
Себя уверять, что единственная –
Это она, петь под окном серенады,
Зарабатывая пневмонию,
Продолжительно лицемерить,
Признаваясь в погробной верности
Etc… etc… etc…
Как искать, черт возьми?
Снова тыкать пальцем в беззвездное небо?
Надоело уже
Зря расточать эмоции и мысли,
Каждый раз возвращаться на старт,
Теряя время и веру.
А может быть бросить все?
Притворяясь независимым,
Запереться в шкафу
И умереть там от жажды?
Надоело думать.
Разговор с самим собой всегда глуп.
Может быть, стоит застрелиться
Прямо сейчас, под звон капели?
Но пистолета нет ни в кармане,
Ни в ящике стола, ни в погребе,
Ни под кроватью,
Ни в холодильнике,
Между банкой молока и двумя солеными огурцами.
Теплые ветры уже дуют в окно,
Но я, пытаясь выбить в исступлении стекло,
Колочу почему-то в глухую стену туалета…
20.03.2006


Ты опять?
Неужели ты снова и снова
Попытаешься дактилоскопировать вечность,
Червь сомненья запустишь во все, что ты видишь,
Снова будешь искать, сомневаться
И с горечью чувствовать, что бесполезен,
Будешь делать все, чтоб не жить?
Да, ты понял, что все, во что ты верил,
Что думал и чувствовал – морок!
Но что за радость с того,
Что весь мир и вся жизнь бесполезна,
Что впереди только боль тьма и страх?
Ты правды искал и свободы?
Так получай! И не ропщи на свою безнадежность!
Правда лишь в том,
Что свобода и смерть неразлучны.
Не нравится? Выйди в окно.
Пойми, в этой комнате
Нет ничего, кроме тебя;
И только иллюзии смогут помочь
Не сделать ее камерой или палатой в дурдоме.
«Нет! Не приемлю иллюзий!
Это обман, морок, дым!
Я хочу понимать этот мир!
Ложь, ни чужая, ни тем паче своя,
Мне не нужна!» -
Закричишь ты в негодовании.
Ну что ж, получай свою правду,
Иди на Голгофу, ведь тебе больше не за чем жить,
Ведь смысл жизни твоей, как и сама она, иллюзорен.
Смерть, только смерть существует в реальности.
И реальность сама только смерть.
Иллюзии, вот что дает тебе жизнь.
Вот что спасает тебя
От страха перед тупой безысходностью.
И не пытайся мечтать,
Что в пессимизме своем
Ты понял всю жизнь.
Нет, ты понял лишь смерть,
А она ничего не дает,
Но, как ни странно, и не забирает,
Ибо вся жизнь иллюзорна.
31.03.2006


"Я пришел из другой страны"
Н.С.Гумилев

Когда глядите мне в глаза,
Участливы и уважительно-спокойны –
Лишь отвернусь, засмеетесь украдкой:
Я в необычности своей для вас забавен.
Но коль начнется вдруг охота
На ведьм, врагов народа, евреев иль еретиков,
Я первым буду, в грудь кому вобьете
Осиновый вы кол, повесите, сожжете
Иль обезглавите на площади прилюдно.
Да. Я не такой как вы.
И вашим Я не буду никогда.
Для нас лишь два доступно положенья:
Я буду жертвой, палачами – вы,
А может и наоборот – как пожелает Небо.
Но Я не враг вам. Не моя стезя
Вас ненавидеть. Разве что презренье
В моей душе разбудят ваши идеалы.
Великими считаете вы тех,
Кто воспарил над вашим затхлым стадом,
Их превозносите, но если чуждый разум
В соседстве с вами будет жить,
Вы в лучшем случае его почтете дураком,
А в худшем – злобным негодяем.
Вы жаждете свободы, но боитесь сами
Решенья принимать. Благоговеете пред стаями, но сами только стадо.
Смеетесь надо мной? Ну что ж, смеяться над богами
Столь свойственно для некоторых скотов.
Мои слова должны бы оскорбить вас
И вызвать возмущенье, ненависть и месть.
Но нет, лишь смех в ответ я слышу.
Что ж, смейтесь, смейтесь. Кажусь Я вам шутом,
А Я вас презираю!
На каждую насмешку подливаю в кормушки ваши новых отрубей.
Вы стадо! Вновь и вновь кричу вам с высоты
Своей свободы. Я велик, хотя бы потому, что я единственный,
А вы бессчетное количество гвоздей, забитых в крышку нынешней эпохи!
Пусть Я несчастлив в чем-то, но зато Я никогда не буду богом и рабом
В одном лице, в вселенной, построенной каким-то дураком,
В которой обитают только свиньи.
Хватайте, ну, ведите на костер.
Но даже там, Я буду более свободен,
Чем вы, живущие вчерашним днем
Посредь бескрайних кладбищных угодий.
17.04.2006

В ловце кладоискателей,
Бегущих от сокровищ,
Узнаю отражение пруда в Луне и звездах.
В набате колокольчиков
Увижу диктатуру
Бездушного участия
И холода страстей.
Ножами парадоксов,
Кромсающих реальность,
Помечу перекрестки потерянной души…
27.04.2006

Пора, наконец, перестать задавать вопросы
И искать ключи к дверям, у которых никогда не было петель.
Пора начинать забывать найденные другими ответы
И опорные даты большого пути в преисподнюю.
Не пора ли вешаться за шеи, а не за ноги?
Не пора ли жить, вместо того, что бы спать,
Стрелять, а не заряжать,
Дышать вместо того, что бы пить?
Не пора ли простить, забыть, отпустить, разлюбить?
14.05.2006

В сотый раз подниму усталые глаза к небесам.
Кажется, бесконечный простор
Но на деле – глухой потолок,
Крышка старого чайника,
Почему-то выкрашенная в голубой
С внутренней стороны.
Куда нас не пускают?
Что там, вне мира,
В котором мы все закипаем?
И что за заварку нами зальют,
Когда мы погибнем, выдохнув раскаленную душу?
Вопреки смерти и воле Творца,
Которого никогда не существовало,
Я хочу знать это прямо сейчас,
Чтоб не бояться жить и отказываться дышать.
И я готов убить каждого, кто скажет,
Что медленно закипать означает – жить,
Что когда небеса начнут греметь
О вершины морозных скал –
Это конец света, а не новая жизнь.
Я готов отдать разум за то, что бы знать,
Почему горячие сердцем гибнут заранее.
Я хочу, наконец, видеть солнце,
А не свечи, что мы зажигаем
На крышках наших гробов.
И где мне найти второго, такого,
Готового стать богом, чтоб свергнуть ложных богов?
14.05.2006

Первые проблески солнца
Намокли в росе и упали на землю.
Ветер, словно прибой,
Бросил туманы на штурм
Цитадели смиренья,
Где расставленные архимандритом адепты
Уже молчаливо несли свой утренний караул.
В алых доспехах неведомый рыцарь
Глянул из леса и понял, что день
Будет не в пользу него.
Шорох листвы подстегнул
Его скакуна, и рыцарь продолжил
Свой бесконечный поход.
Ветер затих, и усталый туман,
Повалившись на землю,
Растекся меж стеблями трав.
Солнце уже играло лучами
На доспехах синего рыцаря,
Едва сошедшего с гор.
Ветер, почуяв дух перемен, снова поднялся,
Поколебав остатки тумана, и разбудив
Оцепеневший ковыль.
Жала копий, еще холодные и влажные от росы,
Опустились, указав путь выжидающей смерти.
Доспехи блистали в лучах солнца,
Спешившего на небеса, дабы бой лицезреть
С лучшего места из прочих.
Воздух дрожал в ожидании.
Ветер метался по полю, выискивая,
Где бы получше устроиться.
И только адепты застыли на стенах монастыря,
Устремив неподвижные взоры в бескрайнюю даль.
Рыцари разом вздохнули и скрестили,
Пока только взгляды.
Этот бой, напряженный, но не видный и не слышный наружно,
Длился долго. Так долго,
Что туман успел раствориться,
А ветер умчаться в иные края,
Не дождавшись исхода.
И только адепты молчаливо буравили даль
Бесстрастным, недвижимым взором.
Оба рыцаря снова вздохнули и замертво рухнули наземь,
В мыслях жестоко прикончив друг друга…
16.05.2006

У меня нет бога:
Слишком много боги
Просят за спасенье.
Слишком много веры
Жаждут получить
Разве я хочу быть
Жалким и безвольным?
Нужно ли спасенье за такую цену?
Пусть уж я погибну, пусть сгорю в геенне,
Чем себе на шею нацеплю ярмо.
Для меня пророков
Нет: лишь ради власти
Люди обещают райские сады.
Жаждут все пророки шапки Мономаха,
Счастья не народу, а самим себе.
И не полюблю я никого на свете:
От любви погибнет разум навсегда.
Буду верить лжи я, буду ждать ответа
Письмам, что погибли в пламени костра.
Пусть уж я погибну, пусть сгорю в геенне,
Чем обману дам я погубить себя.
22.05.2006

Если я напишу, что я жажду кого-то убить,
Мне потомки поставят клеймо:
Психопат и маньяк.
Кто-нибудь, прочитав мои строчки,
Захочет узнать,
Что хотел я сказать в них и как.
Будет долго сидеть и сверять по часам
Даты рукописей и следы на песке,
Что оставил я – путник из небытия
В небытие – проходя по холодному берегу Леты.
Он ведь сделает вывод. Я знаю.
Он напишет сухим и бездушным пером,
Что вот в этих словах я хотел рассказать об одном,
А вот в этих – уже о другом.
Мне смешно сейчас: может быть то,
Что описано мной лишь за тем,
Что действительно было на моем потолке,
На который гляжу, сочиняя,
Станет мыслью моей,
Будут люди считать, то, что это
Был образ, а не грязь на побелке.
Да, мне рано еще размышлять,
Что потомки напишут и станут считать
О моих бесполезных стихах.
Но секундная мысль о том,
Что собрание глупостей,
Может быть, для кого-нибудь станет шедевром,
Заставляет смеяться до слез…
27.05.2006

Сколько бессмысленных писем я написал
И сжег на костре, ожидая, что так
Мои жалобы встретятся с Небом.
Иногда посещала меня здравая мысль:
«А вдруг
Кок-Тенгри не умеет читать?»
И тогда я кричал.
Кричал так, что птицы падали налету,
А трава переставала расти.
Но подтвержденья тому,
Что я был услышан,
Кроме воплей из окрестных домов,
Не было послано свыше.
И тогда тихий голос из пустоты
Мне сказал:
«Нет смысла кричать и писать:
Даже если Оно и не глухо,
Ему все равно не понять,
Как тебе не понять
Молящую о милосердии муху».
И я замолчал и перестал писать письма.
А так как более ни на что не способен
Потихоньку гнию в склепе своего одиночества…
6.06.2006