Любить - значит жить...

 * * * * *

Тишина для меня стала домом
Другом верным, души немота.
Слово, севшее в горле комом:
«Всё не так и не то, жизнь не та!»
Мне «домучиться» мало осталось.
Мне осталось чуть-чуть догореть.
Сердце выела вечная жалость:
«Жаль, что мало успел жалеть!»


 * * * * *

Молчу давно!?
Тебе ль меня судить?
За мир жестокий
И такой обманный.
Не жить совсем –
Удел, увы, желанный.
Приятней смерть!
Приятней глыбой быть!

Душа саднит,
Мой дух почти иссяк,
Не жив, ни мёртв –
В плену непониманья
От зла, очнись
И подари вниманье,
Ещё быть может
И воспрянет стяг.

 
 * * * * *

Ты была моей бессонницей.
Тихой радостью была.
Отчего же беззаконницей,
Ложью душу мне сожгла?
Мукой пыточной ужалила.
Сердце в мрамор загнала.
В спину чёрствостью ударила.
Храм построила из зла.
Ты была моей бессонницей
И любовью, ты была…
Но свела с тоской-любовницей,
С безнадёгою свела.

 04.-14.01.03 г.


 Л Ю Б И Т Ь

Любить! Это значит, когда тебя нет
Ни рядом, ни в зримом просторе.

Любить! Добиваться от жизни побед,
С огнём и желаньем во взоре.

Любить! Полной грудью свободно дышать,
Не пряча свой взгляд от прохожих.

Любить! Все проблемы совместно решать,
Быть душами с милой похожим.

Любить! Это значит капризы терпеть,
Прощать безобидные шалости.

Любить! Разобраться в невзгодах уметь,
Не зная душевной усталости.

Любить! Научиться друг друга прощать,
Себя, не считая правым.

Любить! Это жизнь за другого отдать,
Не прячась за смыслом здравым!

 02.00 г.


 * * * * *

Давно живу
в предчувствии беды…
Привычный ритм
стал путаться, сбиваться.
Виновен я! И виновата – ты!
Куда же нам от этого деваться?
Душа пуста,
как порванный мешок…
и мысли все –
одна другой чернее,
и сердце душит
ревность-ремешок,
и вечный мрак
мне бытия милее!
Что делать,
если с жизнью не в ладах?
Куда бежать?
В какую дверь стучаться?
Один лишь миг –
и прежней жизни крах…
Устал просить,
молчать и за неё цепляться.
Давно живу
с бедой накоротке,
она милее
подлости мгновенья.
Надежды догорают в угольке,
воспламеняя искрами смятенье.



 * * * * *
 
Я написал для Вас стихи.
 Сложил их в строчки.
Пусть, Бог, простит мои грехи,
 расставив точки.
Расставив в жизни по местам
 все ударенья,
которых, я не знаю сам,
 но в них сомненья.
Сомненья в нужности своей,
 то для чего здесь.
Ведь жизнь не хочет быть ничьей
 когда любовь есть.
Когда любимые глаза,
 как звёзд мерцанье,
а в них, счастливая слеза
 и обещанье.
Но обещаньям, смысла нет -
 невыполнимым.
Они оставят рваный след
 в душе ранимой.
В душе доверчиво слепой
 любовной властью,
давно забывшей про покой,
 сожженной страстью.
Горящей, стало быть, живой -
 не омертвелой,
пусть потерявшей свой покой,
 но тем и смелой.
От этой смелости своей,
 другим не сладко.
Бег по барьерам серых дней
 идёт не гладко.
Идёт строптиво, тяжело,
 с кровавой пеной
ведь это жизнь, а не кино -
 судьба, за сценой.
За сценой: быт и реквизит
 от жизни прошлой,
напоминанием сквозит
 совсем не пошлым.
Совсем иная череда,
 иных сюжетов:
где жили лето и весна -
 их песня спета.
Да, спета! Жив один мотив
 и тот печальный.
Как прежде, он уж не игрив –
 мотив прощальный.



 ВОСПОМИНАНИЯ

Разведу тоску печалью.
Жажду грустью утолю.
В душу глянуло мне далью,
Я, за всё, простить молю.

За не смелость всех движений,
Боязливость губ и рук,
Пытку тысячей сомнений
И в смятенье сердца стук.

Сладость с грустью вперемешку.
Взгляд-пожар и взгляд-озноб.
Нашу жизненную спешку,
Щёк горящих, влажный лоб.

Не успели!
 Не сказали!
Не сумели!
 Не смогли!
С комом в горле в поезд сели,
 Жизнь – в угли!

Грусть с тоской перемешаю.
Эту смесь допью до дна.
Верю!
 Видел!
 Точно знаю!
Есть прекрасная Она!

 
 * * * * *

Весь в сомнении (сходит с ума),
Звёздный вечер над снежною крышей.
Трепет сердца на «плахе» письма,
Кроме ждущих, никто не расслышит.

Ждущих пыточно, даже во сне
(сон такой, хуже каторжной муки)
Не во сне, в постоянной вине,
За скупые сюжеты разлуки.

Одинок (не забыт), но один –
Обстоятельств слепое решенье.
В прожитом: из морщин и седин,
Нет надежды на руку спасенья.

Сердца стук лишь едва уловим
(и сердечный набат затухаем).
На каком языке говорим!?
Всё на том, на котором страдаем!

 * * * * *

Я, птица чёрного пера
С уже надломленным крылом
И поздней осени пора,
Погнала за «чужим» теплом.

Погнала с болью и тоской,
И с «серебром» на оперенье.
Разрушив жизненный устой,
Оставив лишь одни сомненья.

Оставив горечь от обид,
Густой туман непониманья,
И немоту, и едкий стыд,
Боль одинокого страданья.

Боль одиночества ночей,
И дней «скончавшихся» без счастья,
Без душу ранивших очей
Лечу с небес, на дно ненастья.

Я, птица черного пера.
Уже, увы, другой не стану,
Не будет, завтра и вчера,
А лишь сегодня, где и кану.

 5.01.04 г.

 * * * * *

Я не забыт! Но я – ничей…
Скупая тщетность ожиданья…
Моя бессонница ночей,
Зовёт на встречу со страданьем.
Грусть нестерпима, боль – привычна,
Подобно зверю память рыщет,
Души скитанья необычны,
Свою, родную, где-то ищет.
Любовь, наполненная сном,
Мечтой несбыточной о сказке,
Ко мне вернулась только злом,
Расплатой щедрой мести в маске:
Судьбы завистной колдовство,
Интриг никчемное коварство,
Беды немое торжество,
Своё, в душе, воздвигли царство.
Она замёрзла - не согреть…
Она изъедена презреньем…
В аду, готовая сгореть,
Томясь дарованным терпеньем.
В котором, зримо, смысла нет…
Но то, от Господа награда!
Она даёт надежды свет,
Она, от Вечности преграда!

 29.04.04 г.

 * * * * *

На ложе любви пряди чёрных волос,
Любимый их нежной рукой поправляет.
Стан белый, упругий, как сжатый «колос»
К пьянящей любви призывает…
Меня только тронь!? Я теплом отзовусь.
Ищу как спасенье, милые губы.
Ласкающим ветром поцелуя упьюсь
Язык к языку, сквозь несжатые зубы.
Ладонь заскользит бурю страсти неся
И дрожью покроется ждущее тело,
Ведь ждать бесконечности больше нельзя…
Так в омут… Безумно и смело!
И сладостный стон, изрекая из уст,
В мир красочных снов улетая,
Здесь каждый из нас переполнится чувств
Изведав всех прелестей рая.