Письмо 194 ответ Котляренко

Все, кто читал мою объяснительную Украинскому театру, говорят, что в ней 90% правды, вот только то, что касается их лично – неправда. У всех есть оправдание - себе…
Когда-то ещё в 80-е на День военно-морского флота мы каждый год с заводской агитбригадой ездили в Севастополь. Нас кормили на военном корабле и везли на концерт в Матросской клуб. Так вот однажды нам к обычному обеду добавили по 100 грамм. И вот на сцене та, которая говорила слова речёвки передо мной – забыла свои слова… Я должна была говорить после неё, но мои слова были продолжением её реплики, а без её слов – не имели смысла. Но её слов я тогда вспомнить (по понятной причине) тоже не могла и мы стояли и молчали… Это было несколько секунд, но показались они мне - вечностью! И вот та, которая говорила после меня, разорвала эту ужасающую тишину…
Тогда мне было 18, но за то молчание мне стыдно до сих пор… Потом мне пришлось читать стихи, чтобы хоть как-то сгладить впечатление. Стихи были шуточные. Моряки смеялись и хлопали, и мне удалось исправить их испорченное настроение.
А если бы не эти незапрограммированные стихи?..
Мне было не 33, а 18, и уже тогда я поняла, что выступление – это не просто последовательность реплик, а и единое целое, неразрывное. Поняла, что выступают не отдельные Маши, а единый коллектив, и от каждого зависит общее впечатление от всего Коллектива.
Понятно же, что после такой репетиции, которая была 22 апреля нужно было устроить - учебную. Когда в любой момент актёр забывает слова, а все остальные должны сымпровизировать так, чтобы никто из зрителей не заметил брака. Учиться импровизировать – это часть творчества, это цель, это один из смыслов проведения репетиций после премьеры. Но здесь все считают себя специалистами и считают, что учиться им больше нечему и незачем… А во всём виноват – предыдущий…