Коррида

Укрыл испанцев купол голубой,
Под ним поляной замкнутой – арена;
Неистовствует зритель, – будет бой
И будет бык повержен, непременно.

А вот и бык, как минотавр земной,
Пронесся по песку легко и скоро,
Под небом, над ареной, над страной
Звучит нечеловеческое «Тор-ро!!!»

Пошел спектакль, – и шут, и пикадор,
И зритель, забывая жизни цену,
Стараются поднять быку задор,
Чтоб он сыграл свою получше сцену.

Актер холста двухцветного как змей
Быка дурачит, в этом его дело,
И зрителю, мол, ты вот так сумей,
Чтоб рог быка был в сантиметре к телу.

А темп растет под рев трибун и стон,
Вокруг быка кружат и втихомолку
Ему, внушая мысль, что главный он,
Суют, меж тем, сталь бандерилий в холку.

И верит бык, что весь спектакль – игра,
Лишь мелкие уколы как досада,
Окончится забава как вчера,
Пока же, поиграем, если надо.

Но кровь струит, уже мокры бока
И каплями окроплена арена;
Инстинкт на зло не охладил быка,
Не видит он, где в той игре подмена.

Исход неотвратимый, словно рок, –
Слабеет бык, и зритель смерти просит;
Смертельной ставки, матадор-игрок,
Быку клинком «последний штрих» наносит.

Предсмертный взгляд и дрожь, и нет быка,
Игривая душа летит из туши,
Трибунам же от верного клинка
В подарок режут хвост, язык и уши...

Укрыл испанцев купол голубой,
Под ним – поляной замкнутой арена;
Палач и зритель рады меж собой,
А жертва – бездыханна и смиренна.