Коня Плюху!

Плюх болеет.
Приходится излагать
все, что видит – в словах слепых.
И ему, без сомнения, ближе – гадать,
он привык к ударам под дых.

В Красноярске, к примеру, столбятся Столбы.
А Алтай - недалек.
И болтает в пещерах подгорных
гробы
голубой огонек.

Это просто сквозняк,
это просто поток,
Плюх найдет точку сборки,
ведь цель
обрисуется каждому,
если он - королек
в перекрестках
чужих земель…

Плюх болеет.
`му хочется выйти из трасс.
Словно крот - слепо, вощупь ища,
полосатый, усатый, мохнатый, матрас -
как енот-полоскун, таща.
Это выдали тюфиком – на войне.
Чтобы с этим ним жил - не тужил.
Но порвался на клочья он
на целине,
на длине ее
или ее ширине -
вот такие вот коллажи…

Без матраса прохладно
в пещерах тугих,
сквозняки рвут одёжу из рук.
И как только приручишь
один-два из них,
сразу пропасть летит
этих
злюк.

Разрывают на части,
участия ждя,
одинокие дети пещер.
Так и хочется дать им в сусала,
глядя
на верчение жаждящих сфер.

Прочь, наверх из глубин!
Сверк белком под звездой.
Черенком борозду бороня,
поднимать гордо шею прямую.
И вой,
ожидая, чтоб дали коня…

Не дождался.
Осипший,
в пещерку,
назад –
плюх!
Вернулся, забылся в тиши.
Прикрывают лохмотья матрасика зад.
До чего же они хороши...

***