Товарищ мой

Краткое уведомление для уважаемых читателей.

Данное стихотворение, написанное мной, не является продуктом моих собственных жизненных переживаний. Все события этого произведения полностью мною ВЫМЫШЛЕНЫ. Вместе с тем, нельзя исключать того, что подобные случаи не имели место в прошлом, или не ждали кого-нибудь в будущем.



Товарищ мой умер, - и вновь я один,
Один сижу у костра,
И будто лицо его вижу сквозь дым,
И слышу: зовет он меня.

Недолго дружили мы, но тогда
Я думал, что он мой брат…
И знаю теперь: я бы многое дал,
Чтобы вернуться назад:

Когда мы ползли по земле от врага,
Не смея от страха вздохнуть,
Когда избежали мы смерти едва,
Сумев всех врагов обмануть.

Когда мы скитались по тёмным углами,
Не зная, где правда, где ложь;
Когда мы бежали по страшным дворам,
А сзади неслось: «Не уйдешь!»

Когда нам пришлось сторониться людей,
И в розыск был сдан мой анфас;
Когда нам кричали со всех площадей:
«Изгоям не место средь нас!»

Когда мы хлебали болотистый суп
Из миски, одной на двоих;
Когда делили бараний тулуп,
Ругая несчастных портных.

Когда жили мы – и не знали, как жить,
Что делать зимой нам, бездомным,
И счастьем считали собаку словить,
И счастье то было огромным.

Когда грелись мы у чужого костра,
Тянули к костру наши руки,
Когда мы жевали там зерна овса,
Забыв про вчерашние муки.

Когда мы в облаву попали вдвоем,
И гнались собаки по кочкам…
Когда нам палач погрозил топором –
И скрылся во мраке той ночи.

Когда нас пугали рассказом о том,
Что будет с такими, как мы;
Когда отправляли нас жить в детский дом,
Где брили, как рекрутам, лбы.

***

Недолго дружили мы, но тогда
Я думал, что он мой брат,
И знаю теперь: я бы многое дал,
Чтобы вернуться назад:

Когда заперли нас в огромной тюрьме,
Где крысы одни лишь на воле,
Когда нас держали на хлебе, воде,
На слезах, ударах и боли.

Когда мы пытались оттуда сбежать,
И нас через сутки схватили,
Когда нас охранники стали вязать
И в камере после избили.

Когда заставляли нас утром глотать
Ту рвоту, что завтраком звалась,
Когда нас бросали в крови умирать,
И смерть нам за счастье казалась!

Когда нас водили в церквушку тюрьмы,
Молитвы над нами читали;
Когда поп тюремный гнусавил псалмы,
А мы – об обеде мечтали.

Когда нам, как куклам, совали в кулак
Дешевые свечки из сала;
Когда волокли нас обратно в барак,
А завтра – опять все сначала.

Когда нам кололи наркотик для сна,
И на ночь вся боль забывалась,
Когда по утрам нас будила тюрьма, -
И боль та опять просыпалась…


***

Недолго дружили мы, но тогда
Я думал, что он мой брат,
И знаю теперь: я бы многое дал,
Чтобы вернуться назад…

Мой брат был убит палачом, что когда-то
Грозил топором нам шутливо,
Когда он с другими шел ночью облавой
По кочкам замерзшим и стылым.

Вчера мой товарищ пошел за водой
К болотистой, грязной реке,
Услышал я вскоре там окрик «Постой!»,
И свист прозвенел вдалеке.

Я долго бежал к тому месту – и знал,
Что будет при встрече с врагом.
Там друг мой, там брат мой с лопатой лежал –
С лопатой в спине вниз лицом.

И рядом с убитым стоял наш палач
С улыбкой – широкой и ясной,
А рядом фотограф был, круглый как мяч,
И все повторял: «Как прекрасно!

Какой здесь простор! Что за поза у вас!
Сейчас я сниму вас на память,
И долго вы будете хвастаться, да-с…
А труп – нам не здесь ли оставить?»

Затем они скрылись, - и я подошел
К тому, что те трупом назвали,
И долго смотрел я на то, что нашел:
Они его все же поймали.

Когда-нибудь – скоро – и возле меня
Палач будет так улыбаться,
Ведь глядя нам всем, полумертвым, в глаза,
Нельзя ничему удивляться.

Когда его встречу? Быть может, сейчас,
Иль завтра придется мне встретить…
И вновь тот охотник получит свой шанс
Увидеть себя на портрете.



***

Недолго дружили мы, но тогда
Я думал, что он мой брат.
И знаю теперь: я бы многое дал,
Чтобы вернуться назад.

Он старше меня был на несколько лет,
Он был моим другом и братом,
И вынужден был добывать себе хлеб
И думать, как выжить нам завтра.

Про то, где устроиться нам на ночлег,
Что съесть на обед и на ужин;
В тюрьме думал он про наш общий побег,
Пока не был лаз обнаружен.

Про то, как дойти до таких же, как мы,
Зимой по болотистой тине,
Как вместе сбежать нам из страшной тюрьмы,
Где к нам отнеслись, как к скотине.

Про то, где добыть медяков на проезд
По мерзлым застывшим вагонам;
Про то, как достать нам на маленький крест,
На крест – на могилу бездомным.

Про то, как отпраздновать наш Новый год,
Ведь мы вам – такие же люди!
Как нам загадать: «Пусть все это пройдет», -
Желанье исполнено будет!

Желанье загадано было вчера,
Сейчас все затянуто болью;
Сегодня второе у вас января,
Вчера он пошел за водою.

***

Недолго дружили мы, но тогда
Я думал, что он мой брат…
И знаю теперь: я бы многое дал,
Чтобы вернуться назад…

Но умер мой друг, нет со мной никого,
Я вновь в этом мире один.
Как выразить словом обычным вам то,
О чем мне поведал тот дым?

Тот дым от костра, что меня не согрел,
Хоть мне было холодно ночью;
Тот мир, куда брат мой прийти не успел,
Хоть путь тот, конечно, короче…

Товарищ мой умер, - я и вновь один,
Один сижу у костра,
И будто лицо его вижу сквозь дым,
И слышу: зовет он меня.