Тут не заладилось...

Тут не заладилось, там не пошло, обругали.
Плюнул- растер, умотал налегке к реке...
Вот бы и мне так – струиться меж берегами,
не отвлекаясь на поиски смысла в кавардаке.

В этом спокойном упорстве и есть сермяга –
течь несмотря, а быть может, и вопреки...
Стянешь мосты ли, ремни ль – и терпи салага...
Выпало жить – так живи, шевелись, беги!

Ни тебе подписей жирных, бумаг-печатей,
клерков, как овны, бебекающих отказ.
Есть лишь поток, чистоглазым ключом зачатый,
есть только русло, которое в самый раз.

Бог с ними всеми –врагами и дураками!..
Деревья навстречу выходят – привет, река!
Машут они тебе поднятыми руками,
над головами подбрасывая облака.

Дети купаются, мечутся береговушки,
лето летит и колышется, и плывет...
Будь я рекою – на лодочные горбушки
стрежнем бы мазал закатный небесный мед.

Если и ливень, и не продохнуть от ветра,
молнии, громы и все это рококо –
то продолжал бы жить широко и щедро.
Главное в том, чтобы – щедро и широко.

Мимо спокойной гниющей воды затона,
в тучные поймы сгоняя попутный ил...
Да, очень быстро, но, доложу, зато я
ясно и честно назначенное прожил...

Ладно, река, расставаться с тобой пора нам,
ты уноси к заливу мою печаль.
Я , стало быть, возвращаюсь к своим баранам...
То есть бумага. Подпись. Число. Печать.