Корабль-призрак

Я в сумерки вышел из пансионата.
Дождило. На пляже пустом
обрывок «Известий» катился куда-то,
поднявшимся бризом влеком.
Луна, как желток в майонезе тумана,
мерцала мирам с высоты.
Плеснула волна...
 Из ночного лимана
чуть йодом и солью тянуло...
 Как рана,
с которой содрали бинты!
Я шел вдоль грибков тренировочным шагом
о Боге хандря, маловер.
И вдруг!
 В полумиле - горящим рейхстагом
надвинулся крейсер
 под выцветшим флагом
могучего СССР.
Он шел, не спеша, каботажным изгоем,
влияя на стрелки часов.
На палубе - вымытой, как перед боем -
шеренгой стальной, героическим строем
стояла толпа мертвецов.
Морской пехотинец в прожжённом бушлате,
сражённый на Малой Земле;
профессор, вмороженный в лёд в Ленинграде;
летёха-летун при орлиной награде;
сестрица с крестом, в бело-алом халате;
штрафбатовец навеселе...
На вантах, на юте, у мощных орудий,
костями друг друга тесня,
забытые богом советские люди
стояли, не видя меня.
И ветер завыл в такелаже, неистов.
И шторм заревел, накатив.
И хором запели ряды коммунистов
Дегейтера мрачный мотив.
Имперский линкор,
 заклеймлённый проклятьем,
лишь несколько долгих минут
вдоль пляжа скользил измождённым исчадьем,
идя вдоль Европы к товарищам-братьям,
а люди все пели... Пора перестать им!

Поют. Ты услышал? Поют.