Гимны

Молитв не слышу,
смолкли гимны.
В чахоточной душе нет слов,
Великих, Значимых, Всесильных –
лишь тень затушенных костров.

Который день я в душном склепе
среди гробниц и мёртвых лиц
смотрю – ох, лучше б мне ослепнуть!-
на недвиженья скальных жриц.

Они молчат, они взирают
с гранитных возвышений ниш.
Они не мысля понимают
смысл рун, узор на глади днищ
пустых гробов.

А я здесь гость,
и не стремлюсь стать частью Этих.
И мой челнок готов, остался гвоздь
вогнать последний.

Волны света
меня помчат на остров – сад,
где нет ни Смерти, что зовётся
у Этих жизнью, нет преград
для музыки речей – не льётся
она из низких хладных келий
их пропрокаженных грудин.

А там, у ног смолистых елей,
блестит роса – на дно долин
лесных упал седой туман
и разбудил ужей – дремали
в траве ужи, и цвёл каштан,
кувшинки в озере внимали
лягушкам на зелёных мхах.

Так пробуждалось утро будто
в час сотворенья мира,- прах всему,
что есть у вас, о, люди.

Трепещет факел – всё как прежде:
молитв не слышу, гимнов нет.
Вгоняю в сердце нож надежды,
чтоб от тоски не умереть.