Алый цветок

Прозвенел звонок на переменку. Ученики шестого «Б» наперегонки помчались в столовую. В классе осталась одна Настя Полякова. Она с Виткой Карповой сегодня дежурит по классу. Вита убежала с одноклассниками и обещала купить для неё в буфете пару пирожков. Настя вздохнула, взяла веник и пошла к последней парте. Опять этот противный Сержка Соколов лузгал семечки на географии! Шелухи вокруг парты — вагон! А за беспорядок в кабинете, конечно же, влетит дежурным. Следующий урок — геометрия, а ведёт математику классный руководитель 5-Б Лидия Алексеевна. Настя отодвинула парту и начала выметать скорлупу. Девочка справилась быстро. Придвинула парту на место, потом пошла вдоль парт, выравнивая ряды.

В класс с дикими воплями ворвались мальчишки. Сашка Храмцов схватил веник, Генка Стольников — швабру. Под крики и хохот шестиклассников началась схватка на воображаемых мечах. Обломки веника разлетались в разные стороны. Настя пыталась угомонить мальчишек, да где там… Сашка, сообразив, что от его оружия скоро не останется ничего, пошёл в атаку. Генка под натиском противника попятился к окну, взмахнул шваброй и …

Услышав звон разбитого стекла, все замерли на мгновение, и через секунду мальчишек из кабинета как ветром сдуло. Настя остатками веника собрала осколки и выбросила их в ведро.

Прозвенел звонок. Ребята расселись по местам. В класс вошла Лидия Алексеевна. Урок начался как обычно. К доске вышли трое: один — доказывать теорему, выученную на прошлом уроке, и двое — решать у доски домашние задачки. Пока тройка «ходила по мукам» у доски, Лидия Алексеевна заполняла журнал. Дверь распахнулась, какой-то мальчишка заглянул в класс и тут же захлопнул дверь. Осколок, торчавший в окне, зашатался и вывалился из рамы. Лидия Алексеевна вздрогнула. В классе воцарилась напряжённая тишина. Учительница посмотрела на окно и встала из-за стола.
— Та-а-ак! — протянула она. — Допрыгались! Молодцы! Вас на минуту оставить нельзя!
Лидия Алексеевна разозлилась не на шутку. Учебный год только начался, заводские шефы сделали прекрасный ремонт, и вот… пожалуйста! И месяца занятий не прошло.
Лидия Алексеевна наклонила голову и, глядя поверх очков, спросила:
— Кто разбил окно?
Девчонки в недоумении зашушукались, а мальчишки, свидетели происшествия дружно повернули головы в сторону Насти. Учительница не могла этого не заметить и тоже перевела взгляд на девочку. А та смотрела на классного руководителя. Щёки Насти горели огнём.
— Полякова, встань! Ты разбила окно?
Настя встала. И молча смотрела на учительницу.

Родители учили дочку всегда быть честной. Но однажды Настя солгала. Однажды. Позже, если бы и захотела, то уже не могла. Перейдя в прошлом году в новую школу, Настя уже не была круглой отличницей, по некоторым предметам в дневнике появились четвёрки. И вдруг первая в жизни двойка! Сказать об этом родителям было страшно. В тот день мама, как всегда, спросила: «Какие оценки сегодня?» Настя что-то промямлила в ответ и её щёки налились пунцовой краской. Мама отложила домашние дела, подошла к дочке:
— А ну-ка, посмотри на меня? Не лги, я всё по глазам вижу.

«Я всё по глазам вижу». Эту фразу Настя запомнила навсегда. Помнила и сейчас. Она, широко раскрыв глаза, смотрела на Лидию Алексеевну: «Прочтите всё в моих глазах! Не я разбила окно, но я не могу сказать, кто это сделал. Я не могу предать одноклассника! Я — не предатель!»
Учительница подошла к парте Насти. Девочка даже обрадовалась: сейчас она всё прочтёт в моих глазах!
— Да ты краснее варёного рака, Полякова! Ясно! Чтоб завтра же твои родители были в школе! Давай сюда дневник, я напишу им приглашение!

Настя, будто оглушённая громом, просидела в оцепенении весь урок. Щёки по-прежнему пылали. Будто во сне, она услышала звонок, как робот, мыла полы в опустевшем после уроков классе.

Уборка закончилась, и Витка Карпова ушла. А Настя сидела за своей партой и не решалась идти домой. Как показать дневник родителям? Поверят ли ей папа и мама, если красным по белому было написано: «Ваша дочь разбила окно в классе!!! Прошу родителей немедленно явиться в школу!!!»

Вдруг в кабинет ввалилась гурьба мальчишек. Они окружили парту Насти.
— Ты — молодец, Настя! Не выдала меня. Спасибо! — сказал Генка и пожал девочке руку. Все галдели, одобряя поступок девочки, и не заметили, как в отворённую дверь вошла Лидия Алексеевна.
— Стольников! Так это ты окно разбил, паршивец? Давай дневник!
— Лидия Алексеевна, так я уже портфель домой отнёс! — обрадовался Генка.
— Ну, попробуй мне только завтра без дневника явиться! Я сама к вам в гости приду. Полякова, дай твой дневник, — обратилась учительница к девочке. Та дала. Лидия Алексеевна перечеркнула написанное ранее и добавила: «Замечание написано по ошибке. Классный руководитель. Подпись».

С тех пор, что бы ни случилось в классе, Настя сидела за партой, как алый цветок на грядке, от одной только мысли: «А вдруг на меня подумают?»
И даже став взрослой, она краснеет за чужие грехи.