Мой нежный стоматолог

 
 М О Й Н Е Ж Н Ы Й С Т О М А Т О Л О Г
 
 (Преступление-наказание)

Когда болит сердце – страшно, что можешь умереть. Когда болят зубы, знаешь наверняка – не умрешь, но помучаешься. Мука эта хуже смерти. И я мучаюсь. Каждое утро, когда беру в руки зубную щетку. Твою зубную щетку. Пеструю и упругую, почти новую. Она колотит меня по зубам, но мне приятно. Это же т-в-о-я зубная щетка. Я ведь ее не на свалке нашел. Я тебе ее подарил. Просто когда ты ушла, то ее не забрала.

Конечно, это не гигиенично чистить зубы чужой щеткой. Конечно. Безусловно. Так, может, и ту рубашку, в которой ты спала, не одевать больше никогда? Ага, и ходить голым. Без воспоминаний. А рубашка еще пахнет тобой, превращая меня в извращенца-фетишиста. Вот жуть. Так и до палаты номер шесть недалеко. Полчаса езды.

Когда-то ты говорила, что не можешь остаться жить со мной навсегда. Что тебя в моей игрушечной квартире мало. Чушь. Только я могу сказать, сколько тебя в этом доме. А ты везде, куда не глянь. На кровати. В ванной. На балконе… Ты была везде. Была и осталась. И уйти отсюда ты уже никогда не сможешь. Да и кто тебя отпустит? Тебя отпустить – от мук отказаться. А какая жизнь без мук и страданий? Пресная и бездушная.

Тебя надо поскорее забыть. Ты – девятнадцатилетнее преступление для днепровского Гумберта на четвертом десятке страданий.

Да, бить по зубам ты уже умеешь. А лечить их еще научишься. Обязательно. Станешь хорошим доктором. Почитаешь больным стихи. Займешься эдакой поэмотерапией. И будешь вспоминать своих пациентов. «Ах, этот? Помню-помню. В семнадцатом году…»

Ага, а вот и котик проснулся. Чем это ты, милый мой дружочек, играешь? Заколочкой! Твоя, преступление, заколочка-то. Завтра позвоню. Встретимся. Отдам с видом смущенного казака, который гетману не нужен. Или не отдавать? Тебя же и без того мало в моем доме. Молиться на эту заколку? Нет, конечно. Тем более, что она не пахнет. А рубаху я постираю. Для подарка бомжам она еще слишком новая.

Музыка играла громко, не слышал звонка. Пойду открою дверь. Видать, давно звонят.

- Привет! – заулыбалось преступление.

- Привет. Забыла чего?

- Себя забыла, - сказала она и впорхнула в коридор. Как к себе домой.

- Я тут заколку твою нашел…

- Лучше б ты душу мою не терял. Давай бокалы, отмечать будем.

- Что отмечать? Круглую дату со дня нашего расставания?

- Дурак! Первый день нашей встречи.

Утром дворник, копошащийся за окном, нас с ритма не сбивал. Он мел медленно, а мы спали. Потому что устали. Не от разлуки. От первой встречи.

О чем я думал, когда заходил в ванную комнату? О том, что твоя щетка уже не новая. Ну, извини, дорогое мое преступление. Очень хотелось свежего дыхания. Свежего ветра весны. А на кухне еще ждут твои зубочистки. После завтрака надо будет поковыряться в зубах. Традиция такая у меня. С твоими зубочистками…

Что-что там передают по радио? «Забастовка стоматологов на Тверской»? В Москве? И чего это врачи поперлись к проституткам? Им же людей лечить положено. Представляю, сколько людей корчатся от зубной боли, пока они там транспарантами машут.

февраль 2007 г.