Джиму Моррисону посвящается

ЗОЛОТАЯ ТРЕВОГА

(посв. Джеймсу Дугласу Моррисону,
единственному сыну адмирала)

Хрустальная сказка - душевная ласка -
В твоих лабиринтах угасла.
Поймет не каждый и даже не третий,
Каким однажды становится ветер.

Жду прилива в закрытом купе.
От станции к станции - вера в цене.
От мысли до мысли в стакане - вина.
Я истину знаю и знает она.

Постоянно одна. Не хватает зла.
Наконец-то пришла, даже душу нашла.
- Невеселые праздники рода людского, -
Говорю. - Люди - странники. Что же такого?

Через день или два у нас урожай.
На бриллиантовом кладбище - рай.
Стало утро - не утро, а тропинка дорогой
В тени от солнца долгожданного Бога...

Я давно заказал свой предсмертный ужин -
Предписание в рай написали по луже.
Если нами плюются, нас они не дождутся,
Но другими назад нам уже не вернутся.

В придорожной закусочной, выпив вина,
Краем глаза на столик - опять ты одна.
- Сбрось свой крест на дорогу, Золотая тревога,
Не смотри взглядом дога - в укрепление слога!

И не надо душе говорить о потере;
Для себя навсегда мы открыли ДВЕРИ.
Нам не стала светить городская луна,
И не видно звезд, когда у окна.

Вот начало конца - перламутровый след.
Я пишу Вам, Поэт, дорогое: The End...

1992