Наши капли

Ее голые плечи прикрыв от холода утром
чем-то мятным и мягким, мятым и мутным,
от непрошеных в окна попавших лучей отвернувшись, морщась,
из тепла неохотно уходишь, гасишь, включаешь, в зеркало смотришь,
там, где виски, побелей волоски, я-то знаю, видела близко...
в холодильнике жутковатый набор whiskey-миски-сосиски,
если первое – просто праздничный всплеск, то последнее – больше, чем правда
второпях что попало желудок съест.
через час на работу. в глазах болезненный блеск.
у деда родного появится скоро правнук.
и впервые за долгие годы бритва вперекосяк,
и на кафеле мокрой полоскою красной
остается ничтожная часть тебя, впрочем, это пустяк,
это просто вода.
неопасно.


В мозг будильник вторгается длинной иглой, смотрят те же лучи в лицо, что в твоем окне,
в те же восемь утра забываюсь в минутном сне,
слишком мятном и мутном,
но в конце всех концов просыпаюсь, как будто. так будь ты.
через два часа – быть на работе. внутри холодок.
кипяток заливает пакетик фруктового чая.
на лице нарисованы все перекрестки дорог и плакатными буквами выведено «скучаю».
меня зеркало застает врасплох,
и не врет, как в той старой песенке Чайфа.
утекай, стоя в душе, в подворотне не ждет маниак,
тексты песен шептать, день от ночи все те же грабли.
и любой, даже водостойкий, мейк-ап
разрушают несносные, горькие капли.

Через несколько лет в новостях с утра мы прочтем о том,
что в реке нашей выловлен монстр,
и биологи не находят ответа,
что туристы с катера в шоке... с огромным хвостом...
еле пойман был целой бригадой, уплывая под мост...
и спустя много утр мы в музее посмотрим на это.
и узнаем в остекленелых глазах его - наши глаза,
наши капли, части, частицы, протоплазму, пыль водяную


знаешь, кажется, утром тогда, ты забыл позвонить мне и что-то сказать

позвонить и сказать

но что именно – вспомнить уже не могу я