Новые упражнения в стиле Т. Бонч-Осмоловская, С. Федин

 

Из всех искусств для нас важнейшим
 является Кено.

 

 

1. Хармс

Однажды Пушкин поехал в гости к графу де ла Фер. Заходит в автобус. Народу – тьма. Видит – на той же площадке Гоголь стоит – вырядился, шляпу нацепил, шею вверх вытянул – франт франтом. Пушкин только подобрался к нему поближе, видит – с другой стороны Лев Толстой палкой его в бок уже пихает и на ноги наступает, будто невзначай. Гоголь терпел-терпел, да как закричит: «Милостивый государь! Да по какому праву? Что ж вы это себе позволяете?» Чуть до дуэли не дошло, но Гоголь сбежал вовремя, благо рядом место освободилось.

Через два часа Пушкин, едучи от графа де ле Фер, заметил его снова у Сан-Лазарского вокзала в компании с Кибальчичем. Как они Пушкина заметили, враз оба невинно так зафланировали и о комильфо заговорили.

Т.Б.-О.

 

2. Сказочное
Было ль то, не было, а только рассказывают старики, что жил за семью морями, за тридевятью землями один молодой человек. Шея у него была длинная-предлинная, будто ему ее вытягивали, а шляпу, какую он носил, никто больше в том царстве-государстве не нашивал – круглая, мягкая, бечевкой кругоряд плетеная. И жил он в большом-пребольшом городе, и ездил в большом-пребольшом автобусе, где с ним вместе еще куча-мала народу ехала. И все они входили-заходили, пихались-толкались, ноги ему отдавливали. Терпел-терпел молодой человек, да не вытерпел. Как закричит: «Да что ж это, гой еси, люди добрые, делается! Пошто ж ты меня, змей-гадюка аспид поганый, мил-добр человек, толкаешь, пошто ноги мне отдавливаешь?» Тут, однако ж, впереди место сидячее освободилось, он к нему и бросился.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Два часа миновало как сон, и повстречался молодой человек со своим другом-приятелем, и дал тот ему совет дельный, насчет пуговицы, как ее на пальто шить-пришивать следует.

Т.Б.-О.

 

3. Шансон
Во французской стороне, в середине лета,

Шел автобус номер S, крыша разогрета,

До чего ж там тесно мне, хуже, чем в могиле,

Локтем двинули под дых, ноги отдавили.

Вот стою, едва дышу, счас с душой расстанусь,

Люди добрые, ужель, я вам так не нравлюсь!

Ярко засияло вдруг, о пустое место,

Пропустите, пошел вон, дайте мне усесться!

Только через два часа, напрягите ухи,

Друг совет мне ценный дал по поводу косухи.

Ла-ла-ла…

Т.Б.-О.

 

4. Страшилка
В одном дальнем-дальнем городе посреди жаркого-жаркого дня одни люди ехали в автобусе. Вдруг заметили рядом с собой молодого человека с шеей длинной-длинной, и в мягкой шляпе, перевязанной веревкой. А сзади этого молодого человека стоял другой человек и наступал тому на ноги. А как он ему на ногу наступит, так у него кровь убывает. Молодой человек уже совсем бледный стал, на ногах не держится, а тот снова наступает. Он как закричит из последних сил: «Не наступай мне на ногу!», тут же впереди место освободилось, он туда бросился, и спасся на этот раз.

А через два часа стоит этот бледный молодой человек перед большим-большим зданием, и подходит к нему другой, как бы друг, протягивает к нему руки и говорит: «Перешей пуговицу у своего пальто!»

Т.Б.-О.

 

5. Новости
А теперь более подробно об этих и других новостях. Как стало известно нашему корреспонденту, сегодня на маршруте городского автобуса линии S имели место уличные столкновения. Столкновения происходили у парка Монсо в околополуденное время. Они были вызваны небывалой давкой на задней площадке автобуса, что вызвало бурную реакцию некоторых пассажиров. Среди участников столкновений – мужчина без характерных примет, а также молодой человек с длинной шеей и шляпой необычной формы с бантиком вместо ленты, впоследствии скрывшийся с места происшествия в направлении свободного места.

Просьба всем свидетелям столкновения, а так же лицам, располагающим какой-либо информацией об описанных лицах, срочно позвонить по телефону: 222-22-22.

Пока вы, уважаемые зрители, записывали телефоны, мне в студию уже принесли последние оперативные данные: наши бдительные сограждане заметили молодого человека с совпадающими приметами у пригородных касс вокзала Сан-Лазар, когда он собирался срочно покинуть наш гостеприимный город в компании с приятелем , который давал ему инструкции по поводу маскировочной одежды.

Т.Б.-О.

 

6. Девичье
В автобусе, да, в тот день в автобусе линии S я встретила его, моего единственного, любимого, родного. Я помню как сейчас – толпу, давку, там было так тесно, на меня наседали со всех сторон, эти грубые руки, жадные взгляды, я поднимаю глаза, и вдруг вижу его! Он возвышался надо всеми, гордый взгляд, орлиная посадка головы. Как он держал голову – высоко, прямо, гордо! Настоящий принц среди толпы ничтожеств. И шляпа, о, его шляпа, как корона, венчающая царственную голову, только у него могла быть такая шляпа, с плетением вокруг тульи, как лавровый венок на голове поэта. Да, он поэт, я знаю! О, мой герой!

Случай свел нас, чтоб не расставались мы больше никогда, случай сблизил нас – как больно, как грубо наступили мне на ногу, я отшатнулась и – оказалась в его объятиях, нас бросило друг к другу, ток, удар молнии, судьба. Мы были вместе, были едина, пока… мне снова наступили на ногу. Я моргнула, на глаза навернулись слезы, его глаза также увлажнились, и он закричал, можете вы себе представить, он закричал, что ему наступают на ногу. Вот насколько мы слились воедино, как неразделимы стали, какой залог нерушимой вечной любви я получила от него, любви, что останется со мной навсегда. Потому что он, мой герой, мой принц, мой поэт, исчез, навсегда исчез из моей жизни. Мы расстались так внезапно, так необъяснимо. Что увлекло его вдаль, прочь от меня, я не знаю. Друзья, заботы, дела, другая женщина? Хочется надеяться на лучшее, быть может, он просто пошел садиться на свободное место.

Я буду помнить его всегда.

Но судьба была к нам благосклона, она подарила нам еще одну встречу. В тот же день, у вокзала Сан-Лазар я увидела его в компании с приятелем, который указывал на пуговицу его несравненного пальто. Они разговаривали, я не слышала, о чем – в ушах у меня били литавры, в глазах зажигались фейерверки, а земля заваливалась на бок, и только небо – одно сияющее небо на нас двоих, единое, навсегда.

Т.Б.-О.

 

7. Дамское
В тот день я ехала в автобусе, да, мне нравится иногда проехаться в общественном транспорте, это так… экстравагантно, не правда ли, даже шикарно, для дамы моего положения… Я была скромно, совершенно без затей одета, почти невзрачно, вы понимаете, зачем травмировать этих честных тружеников. Но как я ни старалась, все же еще одно сердце разбилось, ах, по моей вине! Да, вот так, невзначай, в автобусе. Нет, я совершенно не желала ему зла, этому милому юноше, он был так робок, так скромно опускал глаза, едва встретившись со мной взглядом, так нежно склонял свою длинную шею, да, шея у него была, пожалуй, излишне длинной, несчастный молодой человек Он бледнел и краснел, и вертелся на месте, пока, весь розовый от смущения, не начал плести какой-то вздор про соседа, давку, отдавленные ноги – лишь бы только скрыть свой румянец, свое чистое чувство. Но я не могла на него ответить, бедный малыш. Как ревностно бросился он вперед, в глубину автобуса. Он сражался как лев за освободившееся место, он мечтал предложить его мне, но я не могла принять его дар и он, едва не плача, уселся сам.

Через полчаса, да, если уж я сажусь в автобус, я делаю полный круг, проезжаю весь маршрут по городу, это как аттракцион, забавно, верно? Даже оригинально, для дамы моего положения… И вот, представьте себе, дорогая, через полчаса я снова вижу его, этого несчастного юношу на площади у вокзала Сан-Лазар. Он был с другом, тоже очень приятным молодым человеком. Они разговаривали, мой несчастный амурчик прятал сердечную рану в беседе о веяниях моды, он озирался вокруг, напрасно мечтая снова увидеть меня… или, о, дорогая! быть может… его приятель, он так… дотрагивался до него… быть может, они, ах нет, ах! Они, его пальто, шея, шляпа, они – из этих мужчин?!

Т.Б.-О.

 

8. Тавтограмма
Простое происшествие приключилось погожим полднем посреди Парижа. Парило. Пекло. Проезжая по пыльным парижским площадям, пустынным по причине послеполуднего периода, прогрохотал почти полный пассажировоз, проехал поперек пешеходных путей, перевозя полсотни полусонных парижан. Простой парень, пусть пониже плечом, повыше подбородком, приукрасивший плетением панаму, почему-то принялся покрикивать, протестовать против почтенного попутчика, приписывая последнему подлые пихания. Пижончик пищал печально, почти плаксиво. Потом перестал причитать, побежал присесть.

Попозже, после полудня, проезжающие по привокзальной площади повторно повстречали парня, пониже плечом, повыше подбородком, плетение по панаме. При парне появился приятель, полностью превосходящий последнего. Приятель посоветовал парню пришить пуговицу по полупериметру пальто. Поводя пальцем престидижитатора, приятель показал, почему.

Т.Б.-О.

 

9. Миф
На триста сорок седьмой день создал Великий Марух города малые и большие, и в малых установил жить малому числу людей, а в больших – большому. Но люди не могли уразуметь порядка, установленного в городах, и все время терялись и опаздывали, когда хотели прийти куда-то. Тогда Великий Марух создал для людей транспортные средства, чтоб они развозили их повсюду, куда они собирались придти, и чтобы люди не терялись в городах и не опаздывали в них. И стали люди ездить в транспортных средствах и благодарить Великого Маруха, что он так хорошо все устроил. А Великий Марух смотрел на них и радовался.

И вот в одном транспортном средстве, перевозившем людей в одном очень большом городе, заметил Великий Марух нелепого человечка, который развеселил его. У этого человечка была длинная шей и смешная шляпа, какую никто не носит, и еще этот человечек смешно подпрыгивал и кричал визгливым тонким голоском. Рассмеялся Великий Марух и захлопал в ладоши, увидев его, так что поднялась великая буря и много сидячих мест в том транспортном средстве освободилось, и человечка унесло на одно из них. Там он и остался бы, если б Великий Марух на память о том, как он развеселил его, не поместил бы его навечно перед самым большим скоплением транспортных средств в этом очень большом городе.

И поныне можно встретить там этого забавного человечка вместе с его приятелем такого же забавного вида, беседующих о своей забавной одежде.

Т.Б.-О.

 

10. Сказ
Ой вы, гой еси, добры молодцы, да девки красные, раскрасавицы!

Вы послушайте-ка песню дивную, песню дивную, ой да старых времен

О чудном юнце из заморских стран, да из заморских стран, земли невиданной.

Да как собрался юнец по делам своим, по делам своим нам неведомым,

Да как собрался он принарядился, да принарядился во красе младой,

Чтоб подивились ему люди добрые, подивилися, посудачили,

Да чтобы девки вслед ему пялились, ему пялились да краснели чтоб,

Вот отправился да добрый молодец, добрый молодец, да чудной юнец,

Вышел из дому да спозаранку он, раным-раненько, до солнца красного,

А до города путь не близок был, ой, не близкий путь, дорога дальняя.

Как дошел юнец, приустал чуток, ой да приустал чуток да призадумался,

Как же дальше быть ему бедному, ножки стоптаны, шляпа порвана.

И надумал он брать телегу там, посреди скопления да народного.

И зашел тогда он в чудной там воз, ой да в колесницу-то безлошадную,

Как помчится тут колесница та, ой колесница та да быстро катится,

А вокруг кругом толпы давятся, да вокруг него хоровод ведут,

Задавили уж они молодца, заслонили ему красно солнышко.

Приступил тут к нему ворог страшенный, беспощадный ой да ворог лютый был,

Как вонзал в него острый локоть свой, ой да остер локоть, да промеж ребер прям,

Да как стал ему по ногам ступать, но ногам ему да прохаживаться,

Не стерпел тут наш молодой храбрец, ой да чудной юнец да добрый молодец,

Как вскричит он да гласом тоненьким, гласом тоненьким ой да визгливеньким,

Да вы што пошто, как вас там еси, да мне ноги да наступаете?

Да мне на ноги да наступаете, да локтем острым под ребра тычете?

Как сказал он се, да пошел в конец, да в конец пошел колесницы той,

Чтобы там присесть на свободный стул, да на свободный стул да в толпе людской.

И сидел он там, да наш младой юнец, да младой юнец, шея длинная,

Там и я сидел, старый глупый дед, на него глядел да хоть б и пялился,

Да на его красу, шею длинную, да на чудно пальто да невиданно,

О котором речь его друг завел в скором времени, да на тот же день,

Ты пришей, говорит, еще пуговиц, еще пуговиц да к твоему пальто.

А я рядом был, да те слова слыхал, слова мудрости, что и вам изрек,

Подивились чтоб да люди добрые, подивилися да призадумались.

Т.Б.-О.

 

11. Фантастическое

Сезон метеоритных дождей – не самое приятное время на Галее. Задолго до него все разумные существа любыми путями пытаются покинуть негостеприимную планету. Неудивительно, что пассажирский салон раздолбанного космического грузовика класса С, отчалившего от Галеи за два дня до часа Х, был забит до отказа. Мест не хватало, и некоторые беглецы теснились у бокового люка, спасаясь от десятикратных перегрузок в обнимку с трубой пневмопровода.

Один из них, молодой студнеобразный орг, явно страдал от вынужденного соседства с шестиногим цельсусом. Неестественно длинный верхний отросток орга, прикрытый шлемом с прутиком вместо антенны, каждый раз вздрагивал от возмущения, когда неуклюжий цельсус толкал его.

- Эй, приятель! – окликнул он шестиногое чудище на весьма сносной космолингве. – Ты отдавил мне половину щупалец!

Погруженный в транс цельсус не среагировал, и орг начал буквально закипать от злобы. Из-под его нелепого шлема потянулись вверх тонкие струйки горячего пара... Но тут, к счастью, освободилась анабиозная капсула нижнего яруса, и капризный орг мгновенно спланировал в нее, опередив остальных.

Через два мегачаса он уже колыхался в космопорту астероида Б-13 вместе с другим оргом, видимо, местным. «Приделал бы ты еще одну заклепку на своем скафандре» - передавал ему абориген на широчайшей телепатической волне, указывая щупальцем на ворот.

С.Ф.

 

12. Ленин

Архитипичный случай произошел недавно в столице мирового империализма Париже. В трамвае, набитом разной мелкобуржуазной сволочью, случайно затесался молодой пролетарий. Один из продажных провокаторов, испытывая классовую ненависть к рабочему классу, сразу учуял чуждый ему элемент и стал подлейшим образом наступать рабочему на ноги, пытаясь выдавить его из салона. Но господа Пуанкаре и вся их придворная камарилья жестоко просчитались.

Рабочий дал достойный отпор иудушке-пассажиру, а в его лице и всей загнивающей верхушке общества. Это стихийное выступление представителя угнетенных классов вызвало шок среди политических проституток, переполнявших автобус. Напуганные ростом классового самосознания в трудовом народе, они решили подкупить молодого рабочего лидера, освободив ему одно из мест в автобусе. К сожалению, эта филистерская акция имела успех. Не прошедший большевистскую выучку рабочий поддался на эту провокацию. Вот так, товарищи, мы теряем лучших представителей пролетариата.

Впрочем, одними экономическими подачками не решить наболевших проблем трудящихся. Надо быть последним дураком или меньшевистским прихвостнем, чтобы не понимать этой азбучной марксистской истины. К счастью, наш рабочий с фабрики «Парижская коммуна» быстро понял бесперспективность заигрывания с эксплуататорами. В тот же день его видели у станции депо «Париж-сортировочный», беседующим со старшим товарищем по партии. Более сознательный рабочий объяснял ему тактику классовой борьбы, советовал быть более защищенным в стычках с «господами пассажирами».

И в этой взаимовыручке угнетенных масс, товарищи, мне видятся ростки нового, великого почина в западноевропейском рабочем движении, почина, ведущего к окончательному краху империализма и всеобщей победе коммунистического труда!

С.Ф.

 

13. Брань

Ангидрид твою, перекись водорода, бога душу мать! Чтоб я, блин, когда-нибудь еще сел в этот долбанный автобус, тудыть его растудыть! Теснотища, бляха-муха, как в заднице таракана! Да еще этот гребаный придурок с глистообразной шеей! Всю дорогу – будь она неладна! – материл одного дауна (та еще сволочуга!). Будто бы тот на его вонючие грабли наступал. Да чтоб он сдох! Кому он на хрен нужен, этот недоносок в дебильной шляпе! И ведь что гнусно: этот подонок еще и место успел занять – вот ведь гад-то! Что б ему ни дна ни покрышки!

А через час я, как идиот, приперся к вокзалу – едрить его налево! – а этот поганый ублюдок уже там. Ну не скотина, а?! Так бы и врезал ему по наглой морде! Стоит подлец, как пень, вместе с еще одним отморозком, пасть разинул и слушает. Да пошел он к такой-то матери! В гробу я его видел!.. А тот, второй козел – такого урода еще поискать! – этому что-то вякает про пуговицу. Они меня просто достали, дьявол их побери! Таких кретинов надо мочить в сортире прямо в роддоме! А они еще в автобусах, ядрена корень, катаются!

С.Ф.

 

14. Чукотское

Моя первый раз автобуса ехала. Это такая юрта на колесах. Шибко быстрая, однако. Только оленя лучше... Да...

Народу в автобуса больше, чем в тундра. Там одна человека был. Моя так думает – эта человека мало-мало олешка кушает. Слишком худая был. А шея, однако, длинный, как дым над костром. Да... Эта человека шибко злой был и все ругался. Потом, однако, сел.

У-у, шаман!

Насяльника, твоя будет смеяться, но моя потом снова эта человека видела. Она в одно место был, где поезда пасется. Вокзала называется. Там другая человека был. Она худому все на кухлянка показывал. Говорил, завязывать надо. Мудрая, однако, был.

С.Ф.

 

15. Моностих
Длинную шею в трамвае затопчут

С.Ф.

16. -текст (акрологос)

( = Т,ОЧОПДдвШПТПВДСДТдвТВЧШдвШЧТ)

 

ТИПЧИК

 Омнибус. Человечек осыпает проклятьями давку двуногих. Шея позорно торчит подобно веревке. Двери сомкнулись. Длинношеего тень двоится. Теребя воротник человечку шершавый, двусмысленно шепчет что-то товарищ.

С.Ф.

17. -текст (числовие)

(3, 141 592 653 589 793 238 462643...)

 

18. ТИП

 Я ехал в метро. Тщедушный, но наглый пижон (шея будто акушером вытянутая) брюзжал – затолкали его. Он был скользок... День спустя на Арбате вижу его.

С.Ф.

 

19. Преферанс
Неплохая была нынче пулька. Сначала было не заладилось – сплошные распасы. А с третьей пересдачи ничего поехали. А то народ уж взмок на распасах. И тут этот молодой болван взялся играть мизер со своей длинной червой и голым тузом без прикрытия. А мизер-то ловленный! Нет, чтобы спасовать по-тихому! Я ему говорю - ну кто уж идет с вальта, коли марьяж не разыгран. Нет, урод, разорался, едва канделябром не получил. Ну, конечно, схватил верную взятку и полез в гору как миленький. Короче, посадили мы его, надолго запомнил.

А на следующей раздаче подвалил к нему другой болван, и стал советы давать, мол, скидывай шестерку на коротких пиках.

Нет, ну с такой длинной червой и голым тузом, ну, болван!

Т.Б.-О.

 

20. Музыкальное

Новый опус прославленного маэстро, «Полуденная симфония» для фагота с оркестром, дарит слушателю многоголосную какофонию оркестровой увертюры, тремоло ажитато струнных с солирующим мажорным легато контрабаса, и наконец, после неторопливого глиссандо валторны – резкий аккорд духовые. Элегическая отрешенность грациозного крещендо сменяется неожиданно высоким соло фагота. Контрпартией выступает тяжеловесное модерато ударных, поко а поко заглушающих диминуэндо солирующего инструмента, и в конце концов вынуждающих фагот взять долгую паузу.

Во второй части симфонии лейтмотив фагота вновь звучит мажорным форте, развиваемый дуэтом со вторым фаготом оркестра. В заключительном скерцо второй фагот становится лидирующим, виртуозно варьируя высоту тона верхнего «до» из мелодии первого фагота.

Т.Б.-О.

 

21. Морское

Нет, на суше мне как-то не по себе. У других вот морская болезнь, а мне, как в городе, в духоте постоишь, зараз сушная болезнь наступает. А уж эти корабли пустыни, автобусы ихние, вот где приличному матросу и вовсе хана. Взял я, значит, на абордаж автобус. Народу кругом – что селедок в бочке, как наш боцман говорит, бедняга. Стою, едва дышу, к бизани меня прижали, еще чуть-чуть – за корму вынесут. Вижу – одному юнге еще похлеще приходится. Ну, юнга-то он еще тот был, баржа с гнилой селедкой, шея сухогруза, а морда – чисто как у трески. А на башке, о мой капитан! Бескозырка-то! Рыбам на смех! Нет, хороший матрос такую бескозырку не напялит. Боцман бы наш увидел – со смеха б точно сдох, бедняга. Так этот юнга начинает тут тянуть канитель, типа в тамошней артели ему втихую клешни кто-то отдавил. Ну, тот матрос, что по его клешням рейдом прошел, не стал баланду варить, зыркнул на него по-капитански, малец и усох. Тут у реи каюта освободилась, он вроде как и нырнул в нее, да там якорь и кинул.

А на обратном рейде я его снова увидел, ага, того юнгу. Стоит в ихнем порту, у причала, где на якоре корабли пустыни, и машет рукой такой же треске. Я еще подумал, вот бы их обоих боцман наш, бедняга, увидел, двоих таких салаг-то. И тот ему еще все на бушлат тыкал, вроде как не в порядке у него нос-то. Тут, правда, автобус мой отчалил, и меня сушная болезнь совсем одолела.

Т.Б.-О.

 

22. Анекдот

Едет однажды Василий Иваныч с Петькой в автобусе. Заходит в тот же автобус белый, странный такой – шея длинная, шляпа тесьмой перевязана. Петька спрашивает Василия Иваныча, ты его знаешь? А Василий Иваныч говорит, а вот я ему сейчас на ногу наступлю, и познакомимся. Ну, наступает ему на ногу, а белый – ругаться, а Петька втихую ему пуговицу с пальто оборвал и показывает на пустое сиденье, типа, иди остынь.

А через два часа, Петька с Василием Ивановичем в засаде сидят, видят, стоит этот мужик на площади, и среди всего народу подходит к нему другой белый, глянь – а у того пуговицы на пальто и нет!

Т.Б.-О.

 

23. Моновок

В город – хоть глотком холод. Пот, стон, поток голов. Долго ль, коротко ль – в сорок тонн хоровод. Около Монсо, точно, около Монсо, сокол – молод, скор, прост. Хлопок ног, горлом вопль. Отморозок пошл, спор однобок. Потом оторопь, озноб, вдох – отморозок смолк.

Потом отморозок вновь, он, родной, словно с клоном, столь похож. Но – пончо одно.

Т.Б.-О.

 

24. Без перемен

Ветер не нес свежесть. В пене дней летел пепел лет. Жесть без дверей. Средь плебеев, в пекле, мест нет. Скелет с шеей, дефект, в кепке без лент, несет бред. Печень без мер. Прелесть! Певец! Месье в серебре – не бей! Ведь есть предел. Шкет безвреден. Тем не менее, влеченье к перемене мест. Бег. Сберег хребет.

Не через семь недель, не через семь лет, вечереет. Вместе с тем – еще не вечер. Смех! Теперь скелет с шеей, дефект, в кепке без лент, вне стен. С шеей еще шкет, еще смешнее. Смешнее всех.

Т.Б.-О.

 

25. У Пегги был...

У Пегги поный бы вагон,

Катился по бульварам он,

Ах, до чего ж забит вагон,

Спяшем, Пегги, спляшем!

 

У Пегги был смешной чудак,

Носил он странный шапокляк,

Ах, до чего смешон чудак,

Спляшем, Пегги, спляшем!

 

У Пегги был еще один,

Он шляпе ногу отдавил,

Ах, до чего ж хорош он был,

Спляшем, Пегги, спляшем!

 

У Пегги был свободный стул,

Но на него чудак скакнул,

И вот уж не свободен стул,

Спляшем, Пегги, спляшем!

 

У Пегги был большой вокзал,

В нем куча рельс и сотня зал,

Ах, до чего ж велик вокзал,

Спляшем, Пегги, спляшем!

 

У Пегги был еще чудак,

Завел он диспут с шапокляк,

О кнопке диспут, вот чудак,

Спляшем, Пегги, спляшем!

Т.Б.-О.

 

26. Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando?

 

Кто? Смешной чудак с длинной шеей в странной шляпе.

Что? Поругался..

Где? В переполненном автобусе на парижских бульварах.

С кем? С другим пассажиром автобуса.

Почему? Потому что тот наступал ему на ногу.

Каким образом? Визгиво.

Когда? В час пик.

 

Кто? Этот чудак.

Что? Помчался на свободное место.

Где? В том же автобусе.

С кем? Один.

Почему? Чтобы избежать поучить по шее.

Каким образом? Трусиво.

Когда? После того, как устроил скандал.

 

Кто? Снова этот чудак в странной шляпе.

Что? Беседовал о пуговице.

Где? У вокзала Сан-Лазар.

С кем? С таким же странным приятелем.

Почему? Потому что жаждал услышать мнение о своей странной одежде.

Каким образом? Очень громко.

Когда? Два часа спустя.

Т.Б.-О.

 

27. Поэт

 

Умение оплодотворять банальности всегда отличало философов и поэтов. Вот вам пример. Недавно я ехал в душном автобусе в час пик. Вижу, молодой человек в нелепой шляпе с удивительно длинной шеей поносит соседа – будто бы тот все время тыкает его во время выхода пассажиров.

И аот представьте, вечером того же дня я снова встречаю этого нервного субъекта неподалеку от вокзала Сан-Лазар, беседующим с приятелем, который говори ему что-то о пуговице.

Чепуха, скажите вы? Банальность? А я вот взял и на написал на основе этого случая книгу «Упражнения в стиле». Многим нравится.

С.Ф.

 

28. Больше пяти

 

Полдень. Задняя пощадка переполненного автобуса. Весьма длинношеий молодой человек, увенчанный диковинной шляпой, визгливо бранит неуклюжего соседа.

Вечером означенный субъект барротирует окрестности местного вокзала, внимая некоему господину. Наставления последнего касались, кажется, пуговицы, которую следовало пришить длинношеему.

С.Ф.

 

29. Цепочки

 

Париж. Жара. Автобус. Салон набит телами измученных хиппи. Игнатус – студень, тонкошеий Йорик – капризно отталкивает типуса агрессивного (он нагло отдавивал тапки Игнатуса)...

Апофеоз занятен. Недалеко от тепловозного отстойника аноним менторски Игнатусу указывал: «Ляпсус! Слишком много открытого оазисов выи».

С.Ф.

30. Опись

 

1. бульвар  1 экз.

2. автобус  1 экз.

вкл. заднюю площадку автобуса ................................................... 1 экз.

3. кондуктор  1 экз.

вкл. сумку кондуктора автобуса ................................................... 1 экз.

4. пассажиры автобуса  52 экз.

 в том числе субъект с длинной шеей ................................................... 1 экз.

вкл. шляпу субъекта с длинной шеей ................................... 1 экз.

вкл. плетенную тесьму шляпы ................................... 1 экз.

 вкл. ноги субъекта с длинной шеей ................................... 2 экз.

 вкл. отдавленные ноги субъекта с длинной шеей ... 2 экз.

 вкл. многократно отдавленные ноги су. с дл.шеей ... 2 экз.

5. предполагаемый отдавитель, также из числа пассажиров автобуса ... 1 экз.

6. свободное место (временно незанятое) ................................................... 1 экз.

7. время  2 ед.изм.

8. площадь  2 экз.

9. вокзал  1 экз.

10. субъект с длинной шеей (повторно) ................................................... 1 экз.

 вкл. пальто субъекта с длинной шеей ................................................... 1 экз.

 вкл. пуговица пальто субъекта с дл.ш. ................................... 5 экз.

 вкл. неуместная пуговица пальто су. с дл.ше. ... 1 экз.

11. приятель субъекта с длинной шеей ................................................... 1 экз.

12. все  1 экз.

 

Кладовщик

Волобуев И.Е.

Т.Б.-О.

31. Ненужное зачеркнуть

 

Сегодня (вчера; за миллион лет до конца света; что, опять?) я (ты; он, она, вместе целая страна; и вы, между прочим, тоже) ехал (шел; летел на крыльях любви; полз, маскируясь под пылающий куст) в (по; на; куда-куда ты меня послал?!) автобусе (троллейбусе; белом мерседесе; сизом мерине). Там (здесь; вот тут неподалеку; за тридевять земель) был (не был; просили больше не занимать; а что, разве что-нибудь осталось?) молодой (старый; пожиого возраста кавказской национальности без опредеенного места жительства, высшего образования и других вредных привычек; такой зелененненький с больши-и-ми ушами) человек (женщина; гном; матерый человечище) с (из; от; куда-куда ты меня послал?) длинной (короткой; размер не имеет значения; все равно не скажу) шеей (оглобей; граблей; как вам не стыдно, молодой человек) в (на; по; ну все, ты меня достал!) необычной (ненаглядной; непереносимой; неразб.) шляпе (каске; красной треуголке; фуражке установленного образца). Он (ты; я; а можно, и я тоже) поругался (помирился; опять поругался; ринг!) с (из; от; брейк!) другим (тем же; еще одним; только не все сразу!) пассажиром (посетителем; потребителем; получателем-отправителем), но (однако; бывает же такое; ну не скажите!) потом (затем; позже; раньше надо быо думать!) замолчал (затих; замерз; покрылся трупными пятнами) и (или; но; а я что говорил!) уселся (улегся; разложился на основные части; подумаешь, недотрога!) на (в; по; тебе что, мало показалось?) свободное (занятое; легко доступное; не виноватая я, он сам прише!) место (время; четырехмерный континиум; от забора до обеда). Через (промеж; около того; еси что, так оно конечно) два (три; бесконечно много; а можно добавки?) часа (наносекунды; киоваттчаса; мегаджоуллей/микросекунду) я (ты; он и она; и все-все-все) снова (опять; только не это; а я предупреждал!) заметил (увидел; сделал вид, что мы незнакомы; пристрелил как собаку) его (ее; их; и престарелую канарейку) у (в; за; ты что – мазохист?) вокзала (аэродрома; межпланетной орбитальной станции; вытрезвителя на Войковской). Он (ты; я; в каком полку служили?) был (не был; не состоял, не участвовал; не жалею, не зову, не плачу) с (со; с ума сойти; я буду все отрицать!) приятелем (другом; недругом; с кем поведешься – так тебе и надо!). Они (вы; мы; смирна-а!) обсуждали (сели за стол переговоров; выдвинулли неприемлемые условия; сами напросились), где (кто; когда; а смысл?) пришить (припаять; пристрелить; бритвой по горлу – и в колодец) пуговицу (застежку-монию; липучку; клей «Момент»).

Т.Б.-О.

32. Черный квадрат

К.М.

33. Дыр-бул-щыл

А.К.

34. Прямоугольники (равнострочие)

(переносы запрещены)

 

Случай в парижском автобусе

 

В общем, история эта весьма

типичная. Еду я в автобусе.

Час пик, давка неимоверная.

И тут, как обычно, скандал.

Оказалось, что некий хлыщ –

помню только страусиную шею

и нелепую шляпу с тесьмой –

затеял свару с соседом. Тот

будто бы всякий раз толкает

его, когда кто-либо сходит.

Но в разгар перебранки хлыщ

неожиданно увидел свободное

место и ринулся туда. Слава

Богу, сев, он утихомирился.

 

Не прошло и двух часов, как

этот нервный тип попадается

мне на глаза снова. На этот

раз у вокзала Сан-Лазар. Он

уже не один, а с приятелем.

Тот что-то втолковывает ему

о пуговице, которую надо бы

пришить к пальто, у ворота.

 

С.Ф.

 

35. Концевая тавтограмма

 

 Сиеста. Утроба автобуса. Давка. Жара. Обстановка скандала.

 Пружина конфликта – студент-недоучка. Шиза студиоза достала – голова далека, нахлобучена шляпа, веревка свисала. Злоба студента душила, обращена на соседа. Причина – толкучка.

 А когда два часа отсчитала хронометра стрелка, снова встреча, снова та шляпа. Да, судьба переменчива, ссора забыта. Отдыхала студента душа, внимала – звучала тирада наставника. Тема спича прозрачна – пуговица.

С.Ф.

36. Три-текст

 

Чаепитие в заблудившемся трамвае. Мутант

Перебранка в набитом автобусе Человек

Мордобой в накренившемся бараке. Инопланетянин

. . . . . . . . . . . . .

 

с удивленной мордой молится на прославляющего

с длинной шеей брюзжит на толкающего

с намыленной веревкой мочится на спаивающего

. . . . . . . . . . . . .

 

партию кузнечика. Осенью вислозадый

его соседа. Вечером длинношеий

народ гуманоида. Ночью непарнокопытный

. . . . . . . . . . . . .

 

танцует с коровой у мавзолея Тутанхомона. Корова

беседует с другом у вокзала Сан-Лазар. Друг

спаривается со шваброй у черта на куличках. Швабра

. . . . . . . . . . . . .

 

пишет президенту оду о теще.

говорит ему что-то о пуговице.

блеет телезрителям гадости о Гегеле.

С.Ф.

37. Меньше пяти

 

 Вот раз еду я в кэбе. Мест нет. Жара как в бане! Вижу, один кент – на вид ему лет 26, шея ужом, а кепи и смех и грех – орет на типа, что ему на ногу стал:

 - Ты чё, паря? С дуба упал? Не тычь меня в бок, а то как дам в харю!

 А тут как раз один жлоб слез. Ну и этот кент тут же, раз, на его стул и сел. Во как!

 В тот же день иду я себе мимо депо и – бац! – этот кент, а с ним его друг. Друг его, типа, учит:

 - Тебе бы, - грит, - надо еще один крюк на плащ, вот сюда, у шеи.

 Ну как вам это? Ничо, да?

С.Ф.

 

38. Ровно пять

 

 Осень. Киото. Рикша везет троих. Тесно. Душно. Зреет драка. Некто Ушими – шляпа, шейка змеей – пищит, ругая Осаки. Будто Осаки пинал Ушими, когда рикша стоял...

 Через шесть часов Ушими около порта Сендо. Рядом тенью монах, сипит томно: «Ушими, зашей ворот».

С.Ф.

 

39. 2-граммы

 

 Недавно в метро. Некий человек в рединготе, вероятно невменяемый, с лебединой шеей и в нелепом чепчике, перетянутом веревкой, весьма нервно честит неуклюжего бегемота-соседа. Через несколько секунд лебединошеий летит к незанятому месту...

Вечером сей незнакомец беседует с немолодым денди, рекомендующим перешить верхнюю петлю редингота – негоже, дескать, щеголять неприкрытой шеей.

С.Ф.

 

40. Страшные стишки

 

Мальчик в час пик на трамвае катался,

 В давку попал и без ножек остался.

 Шейка длиннее стала на треть,

 Нечего было в окошко смотреть.

С.Ф.

 

41. Бесконечный рассказ

 

В некотором смысле,

 

С другой стороны,

 

 

Однако,

 

 

Аналогично,

 

 

В частности,

 

В конечном счете,

 

 

Насколько можно судить,

 

Заметим, что

 

 

На первый взгляд,

 

 

Другое дело, что

 

Вполне очевидно, что

 

Тогда,
 молодой человек с длинной шеей

 

среднестатистический пассажир автобуса

 

странно одетый юноша

 

 

водитель

 

 

мужчина средних лет

 

его приятель

 

 

кондуктор автобуса

 

 

такой же придурок

 

 

добропорядочный гражданин

 

один придурок в шляпе

 

пострадавший

 

 

еще один недоумок
 имеет полное право путешествовать

 

отправляется в путь

 

 

затевает глупую ссору

 

ни о чем не думает

 

 

ничего не отвечает

 

садится на свободное место

 

чуть не плачет

 

 

брызжет слюной

 

 

предпочитает ретироваться

 

встречает друга

 

исчезает с глаз наблюдателя

 

получает урок
 в час пик.

 

 

в сумасшедшую жару.

 

 

в переполненном автобусе.

 

после долгого ожидания.

 

в конце салона.

 

июльским днем.

 

 

на задней площадке.

 

 

на привокзальной площади.

 

вместе с приятелем.

 

 

на ровном месте.

 

в два часа пополудня.

 

 

в пальто без пуговицы.
 

Т.Б.-О.

 

42. Пцатиуна

 

Оданжды жикарм искюлиьм денм в пкаисрожм авустобе плошроиза нлапеея сроса. Модоолй чвоеелк с дниолнй шеей, ншицеавипй срутнаню шпляу, влыгиивзм гсооолм овябнил согево сдсеоа, что тот напасуетт ему на нгои. Окандо, здиавев сдонвобое мтеос в кцное асбтвуоа, млоодой човлеек пкетрраил рьтагуся и бсолирся тдуа. А чеерз два чсаа его виледи у ванозлкьой пщадлои всемте с птиреелям, тжое ончеь снартно отдыем мдолоым чвелеоокм, чот-то вощывклотваюим ему про пиовуцгу пальто.

Т.Б.-О.

43. Пословицы

 

В деревне маета, а в городе суета. А воз и ныне там. Без окон, без дверей – полна горница людей. Где верхом, где пешком, а где и на карачках. Это еще цветочки, а ягодки впереди. Первый парень на деревне. Шелудивая овца все стадо портит. Баран бараном, а рога даром. Я бы его в ложке утопил. Федул, Федул, что губы надул. Двое бранятся, а третий не суйся. Один в поле не воин. Я не я, и лошадь не моя. Труслив, как заяц. Языком болтай, а рукам воли не давай. Слово – серебро, а молчанье – золото. Овцы целы, и волки сыты. Каждая курица свой насест знает.

Час от часу не легче. Яблоко от яблони недалеко падает. Чего не хватишься, того и нет. Мал золотник, да дорог.

Т.Б.-О.

44. Брахиколон

 Был день,

 был жар.

 Плыл кэб,

 не стар

 в нем тип,

 как шест,

 с ним ор

 и жест.

 Тот день

 был тих,

 он тлел,

 как трут,

 и тот

 же псих,

 он тут

 как тут.

 Он был

 весь слух –

 пред ним

 сам маг! –

 а тот

 был глух

 и рёк

 про фрак…


С.Ф.

45. Нос

Полдень был уж на носу, и автобус, долго водивший нас за нос, наконец показал нос на углу бульвара. Пассажиры клевали носами в глубине салона. Только один, у кого нос не дорос, держался, задрав нос и воротя нос от других пассажиров. Вдруг он принялся говорить в нос, требуя, чтоб пассажир, с которым он столкнулся нос к носу, зарубил себе на носу, что он не позволит твориться такому у него под носом. Но – нашей Варваре на базаре нос оторвали, и он, оставшись с носом, повесил нос и стал держать нос по ветру. Затем он увел свободное место из-под носа других пассажиров и уткнулся носом в окошко, предпочитая более не видеть дальше собственного носа.

Потом он решил не казать в автобус носа и стоял с другом, который совал нос не в свое дело, тыча его носом в пуговицу пальто и объясняя, как устроить так, чтоб комар носа не подточил.

Т.Б.-О.

 

46. Кастрарт [1]

 

В S, в час пик. Тип двадцати шести лет, мягкая шляпа с тесьмой, замещающей ленту, шея слишком длинная, как если бы ему ее специально вытягивали. Люди сходят. Данный тип ополчается против соседа. Он упрекает его, что тот его толкает всякий раз, когда кого-нибудь пропускает. Тон хныкающий, который желает казаться злым. Когда он видит свободное место, бросается туда.

Двумя часами позже я снова встречаю его на Римской площади перед вокзалом Сан-Лазар. Он вместе с приятелем, который говорит ему: «Тебе нужно пришить дополнительную пуговицу к твоему пальто», он ему объясняет куда (в вырез) и зачем».

 

 

Т.е.

БУДЬ ЗЛЫМ В ЧАС ТОРЫ

С.Ф.

 

47. Эпиграмма

 

Раз длинношеий зазу в светлый полдень подвергся насилью,

Славного дал драпака, после ж о том ни гугу.

Т.Б.-О.

 

48. Нос-2

 Окрестности Лемноса. Авианосец «Кронос». Заносчивый носильщик Янос в обносках от Ностратти поносит курносого агностика Миноса…

 Проносится вечность. Янос и партайгеноссе Папаиоанос на Лемносе. Папаиоанос вносит ясность: обноски Яноса несносны.

 

С.Ф.

49. Кинофильмы

 Ехали в трамвае Ильф и Петров [2] (фотоувеличение [3] : высокий блондин в черном ботинке, соломенная шляпка, лицо со шрамом). Жара в Лос-Анджелесе, долгая дорога в дюнах [4] под стук трамвайных колес [5] . Двое в городе, утомленные солнцем… Психоз [6] . Разборки в Бронксе - Фантомас разбушевался.

 20 лет спустя. У стен Малапаги тот самый Мюнхаузен [7] . Место встречи изменить нельзя - вокзал для двоих.

C.Ф.

 





[1] Т.е. искусство «кастрации» текста. Суть метода почти кабаллистическая: исх. текст представляется большой шифровкой, отсекая в которой лишние слова или части слов, необходимо оставить одну потаенную фразу, ради которой и строились эти словесные леса. Отсюда еще два названия: родениум (от известной фразы Родена: «Я беру глыбу мрамора и отсекаю все лишнее») и буратино (поскольку первонач. текст представляется грубым поленом, из к-го опытный папа Карло должен высечь нечто говорящее).

Выполнено на основе упражнения «Обозначение».

[2] «Ехали в трамвае Ильф и Петров» (1972 г., Мосфильм, реж. Владимир Титов, роли: Е. Леонов, Л. Дуров, И. Смоктуновский, З. Гердт, О. Табаков, М. Глузский и др.)

[3] «Фотоувеличение» (реж. М. Антониони)

[4] «Долгая дорога в дюнах» (1981 г., реж. Алоиз Бренч, роли: Е. Жариков, Л. Чурсина, Н. Крюков, Озолиня Лилита и др.)

[5] «Под стук трамвайных колес» (реж. А. Куросава)

[6] «Психоз» (реж. А. Хичкок)

[7] «Тот самый Мюнхаузен» (1979 г., реж. Марк Захаров, роли: О. Янковский, И. Чурикова, И. Кваша, А. Абдулов, Л. Броневой и др.)