Новый Робинзон

Сколько примеров нужно нам чтобы понять - любовь не та величина, которую человечество способно измерить: научные советы и ученые сообщества могут годами или тысячелетиями двигать колеса научно-технического прогресса, но не продвинутся ни на дюйм в составлении формулы любви, циники и реалисты могут сколько угодно высмеивать наивность влюбленных и шаткость фундамента их идеалов, верить лишь проверенным фактам, которые можно пощупать или увидеть воочию, и дотошно искать корни всего сущего, но никогда им не удастся объяснить те силы, которые помогают влюбленным совершать такие простые и необъяснимые чудеса, силы которые дарит нам до сих пор неизведанная и непонятная «величина» - Любовь …
                                                                    .   .   .

Самолет погиб в считанные минуты и никого из обитателей океана не заботила дальнейшая судьба обломков, навечно поглощенных глубиной. Не занимало это и Роба – в недавнем прошлом пилота, а теперь потерпевшего крушение искателя приключений – целиком и полностью занятого вопросом собственного выживания. Ему вполне хватало того, что при столкновении летательного аппарата с птицей он чудом остался цел и невредим, что стропы его парашюта были крепки, а океан встретил его мягкими прибрежными водами необитаемого острова. И пусть положение его было плачевным, но все же не гибельным: остров находился в тропической зоне, так что холода его не страшили, рыба была непуганой и питательной, а плоды деревьев пригодны для еды и легкодоступны. Лишь ландшафт слегка подкачал – большую часть острова покрывали скалы и только в центральной зоне раскинулся небольшой лесок. Остров не имел бухты и на мили вокруг себя раскинул сеть коралловых рифов и отмелей, а значит на скорый визит какого-либо судна рассчитывать не приходилось.

Акклиматизация прошла на диво легко, уже через каких-то полгода наш герой со спокойной душой жил в свое удовольствие на своём острове. Из всех благ цивилизации с ним, кроме одежды, остались лишь нож да пистолет, с которыми он никогда не расставался и носил на поясе. Но эта парочка оказалась в его теперешнем положении просто сокровищем: нож стал универсальным орудием труда в неутомимых и опытных руках, а пистолет хоть и не мог использоваться по прямому назначению – вода испортила весь боезапас – зато прекрасно справлялся с ролью небольшого молотка. С их помощью новоявленный Робинзон сначала превратился из потерпевшего в охотника, рыбака, портного, плотника и даже немного моряка. Хотя последним Робу стать в полной мере не удалось, после первых месяцев пребывания на острове он смастерил себе небольшую лодку и в порыве энтузиазма оснастил её парусом, выкроенным из парашютной ткани. Но укрощать ветра и обманные подводные течения он так и не научился, серия безуспешных попыток овладеть науками навигации закончилась достаточно плачевно – не справившись с управлением парусом, обессиленный борьбой со стихиями воздуха и воды, молодой капитан отдался на волю ветра, который не преминул проявить свою буйную натуру направив лодку на рифы. Столкновение было неизбежно и во второй раз наш герой познал участь потерпевшего крушение, на сей раз корабельное, если его лодку можно принимать за корабль. Робу удалось спасти обломки корабля, но парус был изорван в клочья и его пришлось пустить на веревки, которые впрочем тоже стали полезны в небольшом хозяйстве. Учтя ошибки и напомнив себе, что он все-таки пилот, а не моряк, Робинзон построил свою вторую лодку – она была более массивной и устойчивой по сравнению со своей предшественницей, но очень сильно проигрывала в скорости и маневренности – плавать на такой лодке в океанских течениях за пределами спокойных островных вод Роб не смог бы, она могла держаться на плаву, но не плыть самостоятельно.

Впрочем для рыбалки её вполне хватало и это дало возможность разнообразить плодово-овощное меню морскими деликатесами. Голодная смерть Роба не страшила, погода на острове, казалось, всегда была солнечной, природа не грозила никакими катаклизмами – хищных зверей и вулканов на острове никогда не было, так что жизнь нового хозяина этих земель не была подвержена ни опасностям ни переменам, что в принципе должно было бы радовать, если бы … Если б не странное, непонятное то ли чувство, то ли предчувствие, что снедало его душу каждый раз когда ночь опускалась на остров.

Это было не одиночество, нет. В долгих перелетах над океаном, покидая один материк и устремляясь к другому, Роб привык оставаться один и это не угнетало его. Да и рановато появляться чувству оторванности от цивилизации – с момента крушения самолета прошло лишь шесть месяцев, если верить календарю из зарубок на стволе Большого Бока (так Робинзон называл огромное дерево, в тени которого он возвел свое скромное жилище). Но почему тогда какая-то тревога терзала сердце всякий раз когда сумерки завладевали островом и его душой заодно? Почему его так тянуло на берег вместо того чтобы отдохнуть в мягкой постели из листьев и трав? Что за мысли рождаются в утомленном сознании, когда дремота закидывает свои цепкие сети? Их не вспомнить поутру, но и забыть нельзя, они кажутся такими ненужными с первого взгляда, но сердце знает, что важнее их нет ничего, они завладели им всецело, но были невидны и непонятны ему.

И однажды ночью он открыл глаза и понял, что спать ему совсем не хочется, что ночь освежающим бризом прогнала все мысли из его головы, кроме одной: «Это должно случиться … осталось совсем немного … сейчас»… И он сорвался с места и побежал к скалистому берегу, у которого тихо шептался со звездами океанский прибой. Он сбивал ноги в кровь, острые камни, невидные в темноте, оставляли ему на память порезы и ссадины, но он не обращал на них внимания, падал, вскакивал и вновь продолжал свой бег. Он взбежал на самый высокий утес и стал вглядываться в черноту ночи. Там, на краю горизонта горела неверным мерцающим слабым огоньком оранжевая точка, словно звезда, упавшая с небес и мерно покачивающаяся на волнах ночного океана …

                                                *   *   *

Утром он начал строить мост. Он знал, что это бессмысленно, что это дорога в никуда, но там, на краю земли каждую ночь загорался огонь, как лучик надежды, манящий его к себе. Теперь он точно знал сколько деревьев в его лесу, знал каждое бревнышко, найденное в кропотливых поисках и годное на постройку моста. Он брал их на учет и видел каждое из них в новом свете строительных чертежей. Да, теперь он стал еще и инженером-строителем, он изобрел свой, новый вид моста. Без единой сваи, крепящийся лишь плавучими секциями деревянных перекладин, его мост как диковинный змей, шатаемый волей течений и ветров протянулся от прибрежных рифов в открытый океан. По такому мосту никогда бы не смогла проехать ни одна повозка и не прошел бы ни один человек, но зато он был надежной опорой для лодки Роба, теперь он мог не бояться, что капризные волны унесут его челн в океанские просторы. Сколь ни сильно было течение, оно не могло оторвать и заманить в свои воды этот странный «корабль», связанный с островом крепкой ниточкой спасительного деревянного моста.

Сколь мал человек, встретившийся лицом к лицу со стихией, но сколь велико его мужество, дающее нам силу не только выстоять, но и противостоять силам природы – Робинзон знал, что не сможет строить бесконечно, что запасы леса однажды исчерпаются и не останется материала, чтобы продолжать задуманное, но неведомая сила будила его в ранний рассветный час, он открывал глаза и спешил приняться за работу, а когда спускалась ночь, сидел, вглядываясь в свет своей звезды, пока сон не заключал его в свои сладкие объятия.

                                                    *   *   *

… Это был неизвестный ему сорт дерева, он напоминал Робу лиственницу и был столь же дорог для него как и рощи в его родных краях – это был последний ствол, который он срубил на своем острове. Лес исчез, но зато «звезда» теперь горела совсем недалеко, она была почти достижима. Последние несколько дней над Робинзоном кружили чайки, значит его мост, протянувшийся на долгие мили от родных берегов, приближался к берегам другой, новой земли. Этой ночью Робинзон не стал привязывать лодку к мосту, как делал он каждый из прошлых вечеров. Он сел на краю, лишь рукой придерживаясь за перекладины моста, и стал ждать. И когда в ночной мгле зажегся яркий факел костра – теперь он верил, что костер этот горит для него – Робинзон оттолкнулся от края моста и направил свой корабль навстречу.

Через час или около того он услышал шум прибоя и понял, что течение несет его на гряду рифов. Стихия – капризная леди, столь терпимый к его дерзкой одиссее океан, видимо решил под конец смыть все надежды в пучину небытия. И вот в третий раз Робу пришлось испытать крушение, но слишком долго он стремился к мечте, чтобы позволить этой катастрофе стать крушением его надежд. Увидев в лунном свете перед собой темнеющиеся камни рифов, как острые клыки выступающие из воды, преграждая вход в лагуну, Робинзон выпрыгнул за борт и поплыл изо всех сил … Он плыл борясь с прибрежными волнами и усталостью, плыл, ведомый одной надеждой, плыл ………

Она нашла его на рассвете и бросилась, словно птица к родному гнезду, обняла и отнесла в свой дом. Он очнулся от её нежного прикосновения, влажной прохлады губки, которой она смачивала его губы, спасая своей лаской и заботой от палящих лучей солнца. Он открыл глаза и в свете солнечных лучей увидел её лицо, склонившееся к нему, и шелковистый непослушный локон, упавший с её плеча.

Зачем вам знать о подробностях их встречи? Они полюбили друг друга с первого взгляда и прожили в счастливом союзе до глубокой старости – на этом думаю, стоит закончить столь утомитель… - я хотел сказать удивительное повествование.

                                                    *   *   *

Солнце, искрясь, опускалось в море и плавилось в нем, растекаясь по всему океану удивительно-огненными волнами, закат догорал в облаках, спустившихся к горизонту, его отблески багряным золотом окаймляли силуэт влюбленной пары, провожающей этот удивительный день.

– На твоем острове совсем нет деревьев, - заметил он, обнимая её за плечи.

– Я сожгла на костре все, что могло гореть. Я разобрала свой дом из сухого бамбука и вчера … вчера догорела последняя головешка моего костра. А утром я отправилась на поиски ... Я ДОЛЖНА БЫЛА НАЙТИ ТЕБЯ!