Oro

 
 
Город покрыт асфальтовой кожей,
и паутина проводов – над головой.
Ты дорог мне венами своих связей,
сажей деловых отношений,
человеческими перезвонами, походок вязью,
как настроений...
Крепость стен и рукопожатий,
как сила ветра –
после штормового предупреждения –
в море.
Ты смешон рожами своими в праздники
и лицами – в будни.
Ветераны, не успевшие зализать раны послевоенные,
больше беспокоятся
о сохранности вен в сегодняшнем настоящем...
Необычное вплетено в обыкновенное,
и чем необычайное ежедневнее – тем привычнее...
Друзья закадычные.
Чайные церемонии –
нас трое, нас трое,
нас-трое-ние
мы немы – все мы немы – е мы не мы
ЦЫ!
ОРО!
Город...
Ты дорог своими дорогами, порогами, домами,
домов порогами, подземными переходами, пирогами.
И лебединое небо, как песня, каждый раз – последнее.
Еще не остывшее, но, безусловно, утраченное,
как будто кем-то схваченное и унесенное за границу,
например, к немцам, как напоминание...
– Город! Ты горд отсутствием гор?
– О, да! Своей мягкой неровностью, в целом.
– Короли улетели, город!
– Лорды придумались, только горбаты рогатые,
гробами грабовыми ограблены, сами
будто вырванные из рабства – в барах…
– Ларра! Ларра! Ларра!
– Все в лаврах на лавках
кривыми пальцами перебирают
краденное.
– Город! Богат или беден?
– Деньги и дети, деньги и дети.
Первыми бредят, вторые бродят.
Сумасбродничают.
Все сами, как всадники,
только в детском садике.
– Доктор в халатике – он тебя вылечит, город.
– Жаль рукава на халате – сзади, и почему-то завязаны.
– Морской узел – твой новый символ, город.
И не количество пройденных милей
с набитым пузом, полном пива, город, –
то – количество боли, выжатой,
будто из лимона, из сердца жителя, город.
Эдакий лимон-ад боли.
Нате! – выпейте, что ли?
Город покрытый... как кобылица,
ты знаешь и как поститься, и как молиться,
и как биться, и как бояться.
Лязгом доспехов и звоном золота не обманешься, город!
Радуйся! Верю, Господи!
Вот он – Город!
Спит… не распят.
Тебе ода!
 
II
 
Город, шитый белыми нитками,
спрятан под белыми плитами,
что не поймешь, красота скрыта ли,
а может, – противоположное...
Истинное или ложное...
То, что открыто, где-то в груди – на самом деле.
Все дело в вере.
Ползет еле-еле среди наших елей первый
необратимый,
весь такой креативный, всегда современный,
всем параллельный
и безучастный также
однако смелый,
даже
можно сказать, отважный,
город.
Оро! – скажу тебе, - Оро!
Дай мне свободы, город,
от стен и заборов,
глубоких бездонных безликих бездн.
– Куда ты залез, мальчик? Здесь нам не место!
– Крыши так манят, крыши, а хочется выше, Боже!
Снизу глядеть на девчонок в юбках – не гоже,
что же, нам бы улыбок и крылья твои, город.
Мой ангел не стал бы спорить, он не упал бы, дал бы
крылья
стороной тыльной,
чтоб не поранить.
Помог бы вспомнить, открыл бы уши,
Вложил бы песню о занебесном,
о запредельном чуде чудесном,
и было бы интересно тебе, город,
узнал бы, где не бывал твой житель,
чего он не видел, о чем не думал,
но – всегда стремился.
Ты стал, город, - остановился.
Зачем родился, если не для меня, город?
Смейся! Я тебя защекочу, город!!
Тебя здесь нет, город.
Меня нет
здесь.
Нас укусила змея за горло
и умерла от заражения светом.
Наша грустная песенка спета,
Каждый цел, ничего не задето.
Мы улетаем этим летом,
хотя многим покажется, что мы растаяли,
просто стояли, и вдруг – не стало.
А нам будет весело наблюдать сверху, но недолго,
чтоб не упасть, не вернуться снова…
Даю тебе честное слово,
город!
 
19-20 апреля – 3 мая 2006
 
* - молю (лат.)