Он божился

Он божился на иконе, на кресте.
Он кричал: у вас в товарищах не те.
Посмотрите, люди, кто сидит на троне,
Самозванец, захребетник, вор в законе.

Помогите, братцы, дать ему под зад,-
Умолял рабочих хитрый казнокрад.
Когда стану я командовать парадом,
Если вас не осчастливлю, буду гадом!

Благодетель наш, - воспрянул духом люд.
Эти парни непременно нас спасут.
И «ура!» ему кричали, - Браво! Бис!-
И живёт с тех пор народ наш – зашибись.

А мошенник вокруг пальца их обвёл,
Окопался, откупился и расцвёл.
В шоколаде весь, при бабках, при паях,
У рабочего ж в кармане – ни…чего.

Повернулись предки тыщу раз в гробу,
Как завод любимый вылетел в трубу.
Загубил завод не пришлый крохобор.
Загубил завод с блаженным ликом вор.

Загубили нашу гордость и красу,
Теперь в Думе ковыряются в носу.
На трибуне он сидит чин-чинарём,
Ждёт когда мы все от голода умрём.

У него друзей прикормлено не счесть,
Тех, что с белой его ручки любят есть.
На чужом горбу да в рай – на то их власть.
Высоко взлетели, как бы не упасть.

Все – из грязи в князи, а народ – изгой.
Над народом изголяются, хоть вой.
Если кто из работяг откроет рот,
По ту сторону окажется ворот.

Тишина теперь гуляет по цехам.
Продаёт завод по камню ушлый хам.
На его прикорме – власти вертикаль,
От неё не отстаёт горизонталь.

У него на побегушках клан судей.
Если так продлится дальше – быть беде.
Власть в сторонке, наложили москвичи
На завод свои ручонки, ловкачи.

Новорусская раскормленная знать.
Их бы в кучу до единого собрать
И отправить всех в ракете на луну,
Чтоб не грабили великую страну.