Роберт Геррик 1591-1674 Ода Эндимиону Портеру, на смерть его бра

Не всех светил ещё погас
Ярчайший глаз,
И бесконечный небосвод
Не бросит хмурый взгляд с высот.
День сменит ночь, и солнце улетит
На запад спать в свой скит;
Но утром вновь восток позолотит.

А я почти всё потерял, -
Увы, увял!
Погас мой взор, померк мой свет,
Где очертаний жизни след?
Колонна, посох, вяз, стена, где всласть
Моя лоза вилась,
Лежат в пыли; ствол старый должен пасть.

Но так как, Портер, ты живой,
То я – весь твой:
Как Феникс вновь родился я
Из погребального огня.
Подрезав крылья юности, как мог
Я умереть не в срок,
Когда ты рядом, мой патрон, мой бог.

Как эта мне рука мила,
Что создала
Мне положенье, и поверь,
Я не был бы таким теперь.
Оплачен долг; но те, кто вновь стократ
Лозу благодарят,
В свой пресс положат новый виноград.


Robert Herrick (1591-1674)

AN ODE TO MASTER ENDYMION PORTER,
UPON HIS BROTHER'S DEATH

NOT all thy flushing suns are set,
Herrick, as yet ;
Nor doth this far-drawn hemisphere
Frown and look sullen ev'rywhere.
Days may conclude in nights, and suns may rest
As dead within the west ;
Yet, the next morn, regild the fragrant east.

Alas ! for me, that I have lost
E'en all almost ;
Sunk is my sight, set is my sun,
And all the loom of life undone :
The staff, the elm, the prop, the shelt'ring wall
Whereon my vine did crawl,
Now,now blown down; needs must the old stock fall.

Yet, Porter, while thou keep'st alive,
In death I thrive :
And like a phoenix re-aspire
From out my nard and fun'ral fire ;
And as I prune my feathered youth, so I
Do mar'l how I could die
When I had thee, my chief preserver, by.

I'm up, I'm up, and bless that hand
Which makes me stand
Now as I do, and but for thee
I must confess I could not be.
The debt is paid ; for he who doth resign
Thanks to the gen'rous vine
Invites fresh grapes to fill his press with wine.