Петров и Иванов. Главы

*

Вчерась аз лицезрел Петрова с Ивановым.
В кафе арабском -только что зашли.
Июль, жарища, душно, всё в пыли.
Начало третьего или конец второго.
Петров угромо тряс свои часы
в которых навсегда исчезло время.
А Иванов протёр салфеткой темя
и встал у стойки погрузясь в меню.
Я знал их по иному бытию.

Я был другим,да и они другими.
иное время было, и страна,
на городок носил другое имя,
и улицы - другие имена.
Я их признал, возможно и они
меня признали, но вполне возможно,
что нет. Мы словно поменяли кожу.
Прошло сто лет , и, так сказать , "фини-
та ля-комедия" - театр
сгорел,актёры смылись... Лизистрата

ушла в монашки, Гамлет кое-где
в провинциях выходит на поклоны,
но остальные - в некой пустоте
где нет ни Мельпомен, ни Купидонов,
в какой то безьязыкости глухой
в безмолвии ... И наконец Петрова
увидел с Ивановым - жив-здоровы,
мерзавцы !
Потные, Петрова хохолок
дрожит, что хвост на древне-римском шлеме!.
Короче - не пропали, живы, в теме.

Неоплатоник (видно по всему )
был Иванов (а может быть Иванов!)
Он из двоих слыл первым по уму.
Петров был в философии профаном,
но очень-то о и не грустил об этом.
Любили оба выпить и поесть,
а потому-то очутились здесь
когда настало время для обеда.
Платил за всё конечно Иванов
имея башли в карманах штанов.

*

Они как Маркс и Энгельс , как Гонкур
и брат его Гонкур, Дантес и Пушкин.
Последние не поделили дур,
так из-за баб и был разрушен.
Ведь пару баб так трудно разделить
между двумя мужчинами , и в этом
трагедия , и тянет к пистолетам.
Но лучше было б выпить-закусить,
и весь вопрос решить миролюбиво
за шашлычком плеснув водяру в пиво.

Давай,представим -" Здравствуй ,брат Дантес".
"Привет тебе ,брат Пушкин, что- хреново"
"Что наливают по стаканам здесь?"
" Как и всегда - ассортимент не новый "
" По кружке Балтики и двести не двоих?"
"Пожалуй так - для самого начала"
"По паре кружечек - по кружке слишком мало"
"Не будет предложениев иных!"
"Давай за встречу, брат!"
"Давай! .За встречу!"
Так поприятней, чем в упор картечью,

чтоб сыпались промокшие кишки
из навсегда испорченой жилетки.
Былые неразлей-вода дружки
не отрывали пальцев от гашетки
пока весь снег вокруг не заалел.
Ну что им там делить зимой у речки -
одну, что на сносях другую - в вечной течке?
Жаль верного раба - тот поседел
покуда нёс завернутого в шубу...
Ну звезданул бы в глаз, да выбили по зубу!

А там - по паре пива, и опять -
друзья
"Ну что, Дантес, пора мне в койку"
" Вам,Пушкин,на ногах не устоять.
сейчас возьму такси и Вас свезу на Мойку".
Как хорошо - и мир и благодать,
дописаны в "Онегине" все главы,
и тихо бы усоп себе в зените славы,
и друг-Дантес пришёл на гроб рыдать -
красивыи генерал с седою головой
рыдал бы над его доскою гробовой.


*

В кофейне хорошо и вкусно пахло
арабской кухней, кофе, табаком.
египетской пустынею, песком
и притчей где светильник с мотыльком
каторый к свету истины влеком
и падает на землю угольком.
Американский кофе молоком
здесь был неплох по милости Аллаха.
Нет - хорошо усевшись у стола
ждать что пошлёт пожрать ля-ха-ль-Алла

"Как Вам, Петров, идея пожевать?"
"Отвечу сразу - просто идеально."
И вот несут - зелёный чай, салат,
и что-то там ещё в жиру и сале.
Кафе араб открыл в полуподвале -
был потолок что у пещеры свод.
Там как бы нижней сфере Сиферот -
но обретаем то, чего алкали !
И в этом нашей грешной жизни суть -
что заказал, того и принесут.

"Как Вам Платон? Ответь ка мне, Петров."
"Не очень мне Платон - Декарт поближе.
Платон, Декарт - не всё ли тут равно.
Страданья от межпозвоночной грыжи
сейчас поболе занимают ум.
Настолько,что мешают даже кушать."
"А для меня Платон - властитель дум.
Сесть на ковёр,снять пыльные бабуши,
застыть и всё внимать,внимать ему." -
Рёк Иванов кусая шаверму.

А где-то там ,в высотах неземных,
идеи Иванова и Петрова
жрут шаверму, и множество иных
вещей съедобных ,сделанных толково
арабом, что как птица улетел
весной весёлой из Египта.
И там идея Иванова сыто
рыгает , на тарелке (не доел)
остатки пищи , нет - идеи пищи.
Идея Иванова громко свищет

сквозь дырку в зубе. Рядом с ним Петров,
верней идея нашего Петрова,
не ест, а причащается даров -
размеренно, спокойно и сурово.
Сознанье крайней важности еды
для организма моего Петрова
мешает пробубнить хотя-бы слово.
Не стоит отвлекаться для тщеты
познанья - в жизнь внесло успокоенье
размеренное челюсти движенье


*
............................
............................
............................
............................
*

Петров был друг и Иванов был друг,
один - мечтатель,а другой - прагматик.
Квартира.
Окна в местную жару
открыты настеж.
Жалкий пыльный садик
за окнами.
Немного различим
шпиль Петропавловки ,он - в мареве июльском.
Палило солнце
.В азиатском буйстве
вся комната.
Мы видим двух мужчин.
У каждого из двух - пивко в бутылке
В углу - собака дремлет на подстилке.

"Платон был прав, Петров. Платон был прав!
Идея, братец, вот что движет миром.
Идея непреложного добра
вот ,что должно бы нашим стать кумиром.
Должно по жизни"
"Знаешь,Иванов
мы всё так переврём,переиначим..
не верю,братец,что в такой жаре
задумается кто-то о добре
а равно и о зле.Мне ж хочется на дачу -
мне это есть добро. Всё прочее - туфта,
а значит и не стоит ничерта.

Добро конкретно и эгоистично.
А то, что там, повыше - мир идей -
всё это так абстрактно и безлично,
всё это,милый друг, не для людей.
Всё это для философов приятель
для них одних - не боле того.
Я как-то знал такого одного
так как и ты - наверно помнишь кстати
никчёмный малый борода торчком..."
"Нет, не припомню - это ты о ком?"

"Жил в бочке, предавался рукоблудью,
причём прилюдно и любил учить
законам жизни - это не забудешь"
"Да,странный парень, Как я мог забыть!"
"Болтал то он наверное от скуки ,
а может от строения ума.
Он - это философия сама,
он - как-бы символ всей твоей науки.
А мир идей - тогда когда помрём,
тогда , мой друг, и побываем в нём."

*

Июль за окнами открытыми .
Гремит
трамвай спеша за дальние заводы,
чтоб отразить стеклом усталый вид
покрытой пылью северной природы.
Туда, где пляж, вернее - полоса
песка, за ней - пустая гладь залива.
Там - зонтики, и столики, и пиво.
В газетах всё зовут - "Морской фасад",
и город им украсть украсить угрожают...
Туда спешит трамвай, чуть позже - звук трамвая...

Июль за окнами.
Какой-то доберман
уныло мочится на тень засохшей липки.
Повсюду - желчно-жёлтые дома
чьи подворотни захлебнулись в крике
почти-что мунковском, почти что в никуда -
в собаку разве , в тот огрызок тени
что протянуло мёртвое растенье
не ведая стыда...
Опять трамвай.
Зелёный бок трамвая
напомнил о седой траве окраин.

В окне июль.
Петров и Иванов
допили пиво.
Зеленели
бутылки на столе.
А за окном
пылало небо.
Завтра - понедельник.
Ещё неплохо съездить на залив,
но так облом вставать,идти куда-то.
В окно июль дыхнул .
Деревьев рядом
бутылки опустевшие цвели
- иных в жилище небыло растений.
Сходить бы в лавку, да нехватка денег

снимала тему.
Надо помирать!
Нет,в этом мире ничего не ново.
И нового не будет нихера.
Петров вздохнул и тихо Иванову
сказал
"Пора мой друг,пора.
Пора идти домой - покоя сердце просит.
Пойду домой и там почию в бозе.
А ты пополнишь перечень утрат
банальною фамильей Петрова."
Сказал и посмотрел на Иванова

*

"Ну что-же ,Петров, тогда навек - прощай.
Как хорошо порою расставаться.
Пусть память о тебе на этих всех вещах
останется.Запомнят пусть засранца
который часто заходил сюда.
Я буду жить,чтоб образ твой нелепый
хранить в душе.Ты ж,улетев на небо,
порой посмотришь вниз , чтоб иногда
здесь различить фигуру Иванова
ослепшего от слёз .И ты из жизни новой

пролей слезу припомнив,как любил
тебя , Петров. Пролей слезу печали.
На улицу, которой проходил,
пролей слезу и улыбнись прощально.
А может станешь ангелом,тогда
слетай сюда прозрачными ночами,
через стекло гляди, как я скучаю.
Порой, Петров, т ы прилетай сюда.
Пообещай, что прилетишь,Петров."
Так говорил Петрову Иванов.

Петров молчал,Петров не отвечал,
он вдаль глядел и как-бы некий образ
в той дали беспредметной различал.
Тут Иванов взглянул туда, и оба
казалось видели чего-то там,вдали,
за пыльными желтевшими домами,
за этим небом, твёрдым словно камень.
Не то чтоб видели, а как бы и пошли
уже туда походкою усталой,
и им казалось - что-то там сияло,

и это что-то было не из сих
вещей,что существуют в этом мире.
Неизменяемо - вдали или вблизи,
и может уместиться здесь,в квартире,
а может не вместится никуда.
Заполнить всё,и всё-же не вместиться.
И будет так-же продолжать светиться,
когда открыть комод и поместить туда.
Петров обнял за плечи Иванова -
мол всё ,прощай, не говори ни слова.

*

Вот так возьмём и завершим сюжет -
всё рано или поздно к завершенью
стремиться через суету сует.
Когда в финальной сцене нет движенья -
то это значит все уже мертвы.
Так завершать трагедию пристойно.
Что дальше ни было б - глад, чумный мор ли, войны -
не страшно им - героев нет в живых.
Телам покрытым флагом Государства
что дела до грядущего коварства

Истории .
Торжественно тихи
застывшие у гроба капитаны
прося простить им смертные грехи
и поп читает что-то из Корана
Трагедия завершена , и вот
мы копимся у тесных гардеробов
потом всё так-же - плотно, тесно , скопом
прём к выходу ( там был когда-то вход),
а там по одиночке, постепенно -
под землю, в бездну метрополитена.