Бродскому

Столик с ножками в виде резных лилипутов
Вздрагивает и томно вздыхает «дзинь»
Чайным сервизом, чьи авторы не минипуты,
А те же китайцы, придумавшие «И Цзинь».

В окна гостиной ало глядит перспектива
Парка и неба, слившихся в тождестве.
Туча над парком высится как бригантина
Ватно плывущая в бархатной синеве.

Вечер пронзителен, cловно призыв муэдзина;
Месяц на башне – маяк рассыпающий свет.
Сказочным франтом в зеркале возле камина
Чёрный сверчок смотрит на свой инструмент.

Видится Бродский. Суд. Журналистское племя.
Томик стихов. Обвинитель… и… остракизм.
Снова в стране победило звериное время
С новым поэтом расправился каменный «изм».

Что есть Отчизна: оплот или тяжкое бремя?
Грустный вопрос. И не менее грустный ответ:
Видно в России пространство мало для еврея
И нелегко умещается истинно русский поэт.

Только любовь, где бы мы ни оставили вещи,
Белой голубкой взлетит. И под занавес дня
Громко запел сверчок, но железные клещи
Больше не тронут углей полыхавшего ярко огня.