Ляпис-лазурь У. Б. Йейтс

Гарри Клифтону


Я слышал, как какие-то истерички несли
Что они устали от смычков и палитр
Поэтов, что всегда веселы
И что каждый знает или скоро узнает
Что коль не будет решительных мер
Налетят аэропланы и цеппелины
Станут бросать бомбы типа Короля Билли
Покуда город не превратится в руины.


Каждому в трагедии отведана его роль
Вот идёт Гамлет, а это Лир
Вот Офелия, а вот Корделия;
И всё же все, когда подойдёт последняя сцена
И занавес вот-вот готов упасть
Если они знают своей игры цену
Не позволяют себе перейти на всхлип.
Они знают: Гамлет и Лир веселы
Веселье преображает весь этот ужас.
Вот все уж отыграно, все собрались
Свет гаснет, прожектор в глаза ударяет
Трагедия подошла к развязке.
И пусть в гневе Лир и запинается Гамлет
И все финальные сцены кончаются разом
На сотнях и тысячах сцен
Уже ничего нельзя ни отнять, ни прибавить.

На своих ли двоих они пришли или на кораблях
На верблюдах, на конях, ослах или мулах
Древние цивилизации строили право на силе
Чтобы затем обратиться в прах.
Ничто из того, что изваял Каллимах
Что обращался с мрамором как будто то бронза
Чьи занавеси будто парили
Под дуновением бриза, ни лампа его для камина
Выполненная словно пальмовая ветвь
Не простоят и дня.
Все в мире рушится и воскресает опять
Ибо веселье - секрет мастерства.

Два китайца и позади - третий
Выгравированы на куске ляпис-лазури.
Над ними - длинноногая птица
Долговечности символ.
Третий, без сомнений, слуга
Несёт музыкальный инструмент в руках.

Всякое обесцвечивание камня
Любая трещинка или след
Подобны наводнению или обвалу
Или горной вершине, где всё еще снег.
Хотя несомненно ветка вишни иль сливы
Указывает на домик, где их ждёт ночлег
К нему они держат свой путь.
И мне хочется видеть, что они уже тут
Тут, на вершине или на небе
На сцену трагическую они взирают.
Один из них просит слугу сыграть
Пальцы рады минутам игры
Их глаза, их древние, их испещрённые морщинами
Сияющие глаза, веселы.