Авель

 1. Эх, кто бы знал, до чего я безобиден! Аж дух
захватывает. Можете наступить мне на ногу или вообще
плюнуть в рожу, ущипнуть, ударить по щеке... Другую
подставлю. Честное слово. Вот я каков.
 Жена думает, что я мазохист. Каждый день она бьет
и ругает меня почем зря, называет неудачником и
импотентом и даже обещает убить, если что не так. Ей
кажется, что мне "так" нравится. Мне - не нравится, но
я терплю, как-то не хочется ее огорчать из-за
пустяков. Пускай живет беззаботно.
 То же самое дочь. Когда ей было девять лет, она
пропорола мне руку насквозь шилом. Я умилился: растет
дочка. Помнится, даже заплакал.
 На службе я - Акакий Акакиевич Башмачкин. Вечно-то
мне устраивают какую-нибудь подлость: то на полдня
запрут в женском туалете, то какой-нибудь херни насуют
в ящик письменного стола, то начальник в своем
кабинете изобьет до полусмерти... Не знаю, не знаю...
Я, конечно, ничего, все мы люди, все человеки, но я
как-нибудь скажу им всем: "Зачем вы меня обижаете?"
Как-нибудь потом.
 А вчера ко мне на улице подошли трое веселых
мужчин и попросили закурить. "Эй, ты, лох, давай-ка нам
все твои деньги", - сказали. Надо так надо. Я отдал. А
еще снял с себя пиджак, галстук, рубашку и ботинки. Все
это они тоже взяли.
 Еще у меня есть любовница. Гм... Что она со мной
вытворяет - лучше не рассказывать, неудобно. Да и
больно это... Я бы ее бросил, но боюсь расстроить
хорошую женщину. Старушка не на шутку влюблена, и если
бы не паяльник... Впрочем, у всех свои недостатки.

 2. Поднимаясь на свой этаж, он споткнулся ровно
четыре раза. Некоторое время он курил, стоя на площадке
четвертого, затем позвонил в дверь. Жена сказала:
 - Авель, телеграмма тут тебе...
 В телеграмме было: "Приезжаю 15 вечер".

 3. А потом был еще один звонок в дверь. Человек в
черном плаще сказал с улыбкой:
 - Здравствуй, Авель. Я брат твой.
 Авель закричал.