Овидий или время

ОВИДИЙ ИЛИ ВРЕМЯ



*

время исчерпано всё завершилось
всё что должно завершится остались только долгие мысли
тень кипариса упёрлась в осколок камня силясь
сдвинуть его

*
 вдоль мыса
проплывает триера
взмахи вёсел
различимы отсюда
нет - мерные строки Гомера
осень
привносит в природу некую скудность
и скуку
( что там в углу за тени)
время движется по кругу
перемещенье отрицающее измененье
а значит и созиданье
это зданье
переживёт ещё два или три поколенья
а потом придёт в запустенье
исчезнут тропы
растенья
сада сойдут с ума....
яркие пятна солнца пенье
слишком юных не знающих осени....
(что это там за тени
что за движенье
шорох невнятный шопот)

*
дорога мимо сосен
дальше - спуститься с горы и немножечко лесом
море
 триера скрылась за горизонтом
когда о тебе забывает Цезарь
позабудь о Цезаре...ода
на что-то связанное с величьем
Цезаря остаётся белым пятном как
облако
 более беспокоит прыщик
на заднице ......


*
 осколок стекла
отражает облако ,погружает в плоскость
дрёхмерный космос оставляя четвёртое измеренье
(время) совсем не тронутым; оранжерея
с разбитыми стёклами - доски
сохраняют остатки краски
 Гиперборейский
холодный воздух
скоро убъёт всё то что осталось;
доски в чешуйках краски (кисти по доскам скользили
пели плотники и маляры сколачивали белили
дерево, засыпали устало
наутро снова работа;
 варвары с Юга
чёрные от солнца по варварски пели -
их язык похожий на ругань
я почти понимал ;работали две недели,
завербовались в солдаты уехали в Трою,
маршировали под визги свирели
в Трое исчезли ...
бедняги
 глаза закрою
слышу голоса варваров этих
 песни дикие


*
 
 ( сидя в кресле)
книга читал вчера кажется "Фасты"
я похож на осла запряжённого в тачку
("ну,старенький"- крикнул мальчишечка басом)
а в конце вижу ящик
помню многое чего и не стоит помнить
но развлекает январской стужей
в бездонной пустоте комнат комнат
когда отдаётся болью в желудке сожраный ужин

время - это когда переходишь на кашу
от козьего молока только боль и рвота
и от рубашек
не воняет хорошим потом
солдата пришедшего из похода


*

триера возвращается (деревянная птица!)
огибает мыс отлично видна постепенно
вся;
 водица
омывает борта взбиваясь в пену
зарывается в чёрные волны чёрным носом
поднимаясь на гребни волн что мелькает днище
с килем похожим на гнутый полоз
финских саней
 красотища!
яркое солнце отражаясь от волн, от бронзы
кирас солдат в триере
наполняет воздух почти нестерпимым свеченьем
волны бъются о берег
триера преодолевая теченье
исчезает за кипарисовой рощей

*
вечером она поплывёт обратно
космос становится много проще
когда многократно
происходит нечто пусть неважное это
говорит о вечности замыкая время в круг
завтрашняя газета
вдруг
повторит слово в слово
слова прошлогодней газеты
когда ничего не ново
приобретаешь что-то вроде иммунитета
к движению четвёртого измерения через
три оставшихся и различая
себя в зеркале уподобленном двери
окружённого стареющими вещами
лишь для того чтобы понять напоследок
всё это было всё не ново под этим
осенним аттическим солнцем только
стало больше пыли на свете
(пыли действительно много
надо пригнать девок
протереть всё почистить
но чтоб не пели - в их напевах
одна тоска)
 как много листьев
нападало за день
много листьев нападало
вокруг скамейки
 повсюду повсюду
особенно возле ограды
неуютно
когда чёрные ветви в окне
скрючены стучат будто кто-то пришёл
я видел во сне
Цезаря жёлтый
жалкий стоял и молчал
совсем не такой каким его помню
в щетине сизой какой-то капли дождя
жалкий какой-то я даже подумал что помер
Цезарь то...

*
ночью ставня на втором этаже где
не живёт никто билась о стену будто хотела
гвозди все вырвать взлететь
всю ночь стучала скрипела
петлями
 ржавые их голоса
напоминали голоса варваров
 мелос
их дикий
 хотел поднятся туда
но разбудил бы пса
уснул под лестницой может видит себя
щенком смешным большелобым
помню - ступени скрипят
в гостиной топот
маленьких лапок как ребёнок совсем
клал голову мне на колено
единственный участник полуночных бесед
состарился постепенно
спит под лестницей...
 всё износилось видел вчера
моим гиматионом мыли полы на кухне
где дыра
от скифского копья продета швабра
потому целый день не в духе

*
стилос скользит по гибкому воску
строчки пахнут мёдом и лугом
покосом
идут друг за другом
в потных рубашках
косы звонко шипят
белеют ромашки
рябит
в глазах разнотравье слепило
лиловое белое золотой
воду из прозрачных бутылок
зной
мухи чёрные пчёлы мохнатые
куропатки взлетают
куда-то
случайное облако
 тает
в голубоватой бездне
там высоко
бесследно и не отбросив тени
легко

*
строчки пахнут мёдом
как вино как многое здесь
медовое ощущенье свободы
веде
пора переходить к эпилогу
" Цезарю
 Цезарь
последнюю эту эклогу
посылаю с эпистолой краткой
месяц
почти ничего не освещает
в лампе иссякло масло
но только ночами
думается спокойно отсутствие красок
пребладание черной и жёлтой
даёт сосредоточится
иногда что-то
вспомнится и хочется
снова увидеть то что в детстве
я называл Римом
куда деться
имя
произнесённое порожает образ
образ порождает некую тяжесть
в грудной клетке воздух
окраины Рима силуэты башен
дальше не в силах идти - сердце
колотится
 Цезарь
мне не вернутся в детство
и потому бесполезно
просит о прощении ты не в силах
прокрутить в обратном порядке плёнку
прости за почерк - истёрся стилос
помнишь Цезарь как ты ребёнком
перелезал через забор нашей дачи
как мы играли в варваров в кустах сирени
как в лавке на сдачу
покупали мороженое медных денег
хватало для счастья
это я и есть Рим Цезарь
разве
возможно вернуться на это место
всё остальное - детали
мы больше не встретимся я не верю в чудо
vale
morituri te salutant"