3. Мой сад камней. Пустая порода

- Ой, как море… А что это за камень? –

осторожно беру в руки шлифованный камушек размером с ладонь, формой отдалённо напоминающий пароходик, каким его рисует неуверенная и неокрепшая, неточная рука трёхлетнего карапуза. А может, малыш рисует пароходик именно таким – нечётким, неправильным, потому что знает шестым чувством: любой предмет не исчерпывается тем, что мы видим? Мы же, взрослые и скучные, часто забываем эту простую истину.

- А… Это просто пустая порода, -

отвечает, не поднимая головы от своих сокровищ, привезённых из разных экспедиций, мой друг-геолог. Ну вот! Мне становится так обидно за отшлифованную с двух сторон каменную пластинку, которую держу в руках, что в первый миг даже слов не нахожу. Мой друг рассказывает мне, как он сделал это чудо, как сначала резал, потом шлифовал – и вот проявилась красота, скрытая внутри обычного камня.

Сумею ли я описать её так, чтобы вы увидели штормовое море? Баллов в пять. Неспокойные тёмно-зелёные волны… нет! Там сотни оттенков. Они так причудливо и стихийно перетекают один в другой, то становясь барашками пены на гребне волны, то отливая благородным малахитовым светом, перемежаясь тончайшими прожилками, что кажется: камень живёт. Выписан каждый завиток, каждое из сонма движений.

Ещё одна тайна камня – Художнику удалось воплотить мощь и глубину океана: смотришь и чувствуешь - там, под изумрудно-тяжёлыми волнами, дышит, ворочается тяжкое, живое, стихийное, неподвластное тебе. Захочет – покачает, как в колыбели, в своих ладонях, захочет – вышвырнёт, как песчинку.

 В этих волнах столько энергии и жизни, что, когда я смотрю на них, мне кажется, я кожей чувствую мириады мельчайших лёгких солёных брызг, вдыхаю их влагу.

Там, за волнами, - силуэт чёрных скал. Они мокрые, оттого что волны захлёстывают их, они никогда не тускнеют. А ниже, условно говоря, на берегу, откуда я любуюсь штормом, - белый песок. Или это прибитая штормом к берегу, к самым ногам невольного зрителя, бахрома пены?

Художник, создавший картину, замуровал её в камень. Зачем? Наверное, чтобы человек потрудился, извлекая это буйство природы на свет. А потрудился – так вот тебе ещё подарок: на другой стороне каменной пластинки новый морской пейзаж!
На нём тоже море, то же самое море, но секунды спустя. Волна уже разбилась о черные скалы и откатывается назад, прямо мне под ноги, чтобы набрать силу перед новым мощным прыжком-нападением-накатом.

Думаю, вы уже догадались, как появился в моём саду этот камень. Да. Так и было. Увидев моё благоговение перед Чудом, друг подарил мне его. И это тоже было Чудо!

Друга моего звали Саша. Александр Андреевич.
Впрочем, его мало называли по имени-отчеству.
Он погиб в одной из экспедиций. Ему было двадцать шесть.