А лица повсюду еврейские...

А лица повсюду еврейские,
родные до боли и милые;
с чего ж вы, края иудейские,
вдруг стали настолько постылые…
Ваш век не окончится славою,
в нём ложь да борьба с полумесяцем;
дивлюсь, за старинной дубравою
раввин вновь неистово крестится…
Взывая к мощам и пророчествам,
надеясь на какой-то свой «сэдэр»;
соседа не зная по отчеству,
но всё ж обещая «бэсэдер»…

К чему, неизвестно и Господу,
быть может, ответят мне лилии;
ползу по земле, как по простыне,
лицом приближаясь к могиле…
А в ней всё красиво заманчиво,
тепло, как под юбкой у девицы;
и все же неизменно обманчиво,
но каждый на что-то надеется…
Стать лучше хотя бы на капельку,
стать выше и над телом возвыситься;
обнять свою добрую маменьку,
давно ей уже писем не пишется…

От сына или даже от дочери,
от внуков и подавно молчание…
Стоит одинокая в очереди,
как будто к попу на венчание…
А лица повсюду еврейские,
чужие до боли и страшные…
С чего ж вы, края иудейские,
на вид, словно крылья бумажные…
Взлететь не даёте нисколечко;
упасть, позволения вашего
просить я устал потихонечку,
пойду да тропою пропавшего…