У холодной батареи...

У холодной батареи
я стою и морду брею.
Мне бы стать чуть-чуть добрее –
только не с утра.
Полыхает алым осень,
листья рвёт и травы косит,
и колотят капли оземь
нынче как вчера.

Холода пришли внезапно.
Невозможно предсказать нам,
что за время года завтра
в двери постучит.
И, взирая на красоты
засыпающей природы,
снова насморком народы
давятся навзрыд.

Поберечь бы людям нервы!
Нынче в Африке, наверно,
от жары размокли негры –
вдалеке от бед,
хоть не сеют и не пашут,
без штанов под пальмой пляшут,
и долги прощает даже
добрый Старый Свет.

Но попробуй, обнаружь-ка,
в ком из них родился Пушкин!
Им такой сосед не нужен!
Заживо сожрут,
а потом закусят нимбом.
Шестикрылый Серафим бы,
гордо рея, словно вымпел,
не вспугнул паскуд.

А у нас на нервной почве
кто б чего ни напророчил -
не одарят, не замочат.
Бедный и больной,
но живёт пророк беспечно.
Без штанов – оно, конечно,
много ближе к темам вечным
и к земле родной.

День тяжёлый – понедельник
для других. А я – бездельник.
В мире много дел и денег
не про нашу честь.
Осень. Крыши едут юзом,
расправляют крылья музы…
Я торчу, как член Союза
всем, что только есть!
2005 г.