Отверещал

Ребята, я любовью пренебрёг.
Верней, она, не выдержав, сбежала.
Но жизнь мою, как лезвием кинжала,
Изрезала и вдоль, и поперёк.

Я был и расточителен, и мил,
Я подавал в постель ей кофе с пенкой…
Любовь ко мне влезала на коленки,
А я её из ложечки кормил.

Потом мы шли к малайцу с Филиппин.
Он ел гадюк… живьём, он сам был гадом.
Я тоже ел. Любовь дремала рядом,
Не помню с кем: я в это время пил.

Сливались дни в один протяжный тост.
Мы пили дрянь и что-то ели с хреном.
Вся эта гадость проникала в вены
И тормозила мой моральный рост.

А между тем, Любовь сходила в тень.
Ходили слухи о её измене,
Мне, если честно, было всё « до фени»,
Я был «не в теме», просто - было лень.

Шло время, я вставал не с той ноги.
Затылок мой редел на посиделках,
Но раз, с похмелья, о её проделках
Мне нашептали верные враги.

А дальше, как романс про ямщика,
Я в номере её застукал с турком.
Вскипела кровь. Я турку – в глаз окурком!
И - в лоб! И всяким разным - по щекам!

Любовь ушла, а я отверещал.
Я лишь для форта сделал даме ручкой.
Теперь – один, как рупь перед получкой.
Как перст, как кочерыжка без борща.

Ушла. Я оправданья не ищу.
Ну, изменила… ладно б с итальянцем…
С французом, на худой конец, с испанцем, -
Простил бы всё. Но турка... не прощу.