Месть

Обугленный и полувыжженный лес.
Земля под ногами до камня спеклась,
А в облаке пепла не видно небес –
Зола по ветрам разошлась.

Ступаю украдкой, вокруг тишина,
Шаг гулок в опавших останках дерев
Навстречу вздымается жара волна
И пламени слышен напев.

Взобрался на горку – земля как стекло.
На самой вершине гиганта-холма
Стоит монумент и, в объятьях оков,
Прекрасная дева видна.

Лицо совершенно, изгиб нежных плеч,
Волос огнерыжих спадает копна...
Увидев меня, начала она речь –
Зачем ты явился сюда?

Безумный , не знаешь людскую молву –
Здесь издавна огненный демон живёт
И всё отдает на потеху огню,
А пламя как кровь в нем течет.

Ты ближе шагни и взгляни на меня
Скажи, не стесняйся – ты видишь огонь?
Я сделал два шага и жара волна
Обдала меня с головой.

Ей глянул в глаза и всё понял – дошел.
Нашел то, что долго по свету искал,
Стрелу наложил и на деву навел
И взвизгнул в полете металл...

Меня не обманешь объятьем цепей –
Я видел, как пламени дом мой сгорел
И как в эту сторону огненный змей,
Жестоко смеясь, улетел.

Я помню отчаянный матери крик
И вопль, наполненный болью, отца.
Я помню, как демон над крышей парил
И как я орал в небеса...

И огненным шаром взорвалась стрела,
От вспышки сияния будто ослеп,
Когда же сошла с моих глаз пелена,
Увидел мечту многих лет –

Чуть тлеющим пеплом поверженный враг
На вновь раскаленную землю осел,
А я все стоял и стоял, как дурак,
И сдвинуться с места не смел.

На черных останках младенец лежал...
И мир пред глазами как будто поплыл.
Меня изумления ужас сковал –
Не демон, а феникс то был.

К младенцу шагнул, вижу – старец стоит,
С лицом, почерневшим от горя, как ночь.
Оставь мне младенца, - он вдруг говорит,
Единственную мою дочь.

Чему ты сумеешь её научить,
Спросил я, - и как воспитать?
Как в мире до смерти с людьми рядом жить
Или как людей убивать?

И старец поник – на весь мир я был зол:
Когда-то в лесах этих дом я искал,
Но только бандитов и жены смерть нашёл –
Людскую жестокость узнал!

Свершилась давно моя жгучая месть –
За лесом деревню бандитов сыскав,
Мне дочь принесла счастливую весть,
Убийц лютой смерти предав.

Но после она не сумела сдержать
Жестокость, расцветшую жаром в груди.
Тогда я решился её заковать,
Чтоб жизни невинных спасти...

Теперь мне понятно, сказал я, за что
Погибли в пожаре родные мои:
Когда – и не вспомню, но очень давно
В лесу они ведьму сожгли.