Все письма отсюда

* * *

Все письма отсюда похожи на письма сюда
настолько, насколько на водку похожа вода:
любитель анализа, их различаю на вкус,
ладонь потираю ладонью, и ласково: «ну-с?»
Я знаю, я знаю – когда-нибудь мне надоест:
в стаканы налито, но тост превращается в тест,
и закуси нет, т. е. накуси-выкуси, да
и водка, похоже, стремится к воде — а вода
стремится сквозь пальцы и в лунку, где крутит спираль,
и дважды в неё не войдёшь, как известно, — а жаль.
 
За окнами ночь — это плата за белую ночь,
за слово царёво, за окна в Европу и проч.,
за груды гранита, за жест: «наречешься Петром
и будешь ты камнем для веры моей» — и потом,
какое мне дело, за что, и не всё ли равно? —
за окнами мокро, простудно, паскудно, темно,
но ходят трамваи, и есть ещё тяга домой,
и есть ещё странное чувство, что дом этот мой,
и водка в граненом стакане, и в кране вода,
и дни по спирали уходят неясно куда.
 
Мы свидимся снова не ранее первых седин
(другой приговор огласил бы один Аладдин).
Мы свидимся снова, поскольку седины не в счёт,
поскольку, я знаю, вода никуда не течёт —
но крутит спиралью и вдруг замыкается в круг,
а в замкнутом круге не выделить точек и дуг.
Иначе зачем этот город у самой воды,
коль нынче простудно и с водкою в нём нелады.
Иначе зачем она, водка — и эта вода,
и письма отсюда зачем, как и письма сюда.