в соответствии с календарём

я считаю дни по твоей руке

наступает момент
когда всё
переполнен/опустошён
когда нет ни чего и ни чего не надо
когда желание шагнуть в небо
становится похоже на блевотину
и запах асфальта чище и правдивее запахов любви
ты идёшь поребриком дней
а надо ползти
обдирая локти
стирая лицо о булыжник мостовой
и завидуешь динозаврам и мамонтам - вымерли/вымарали своё присутствие из этой долбаной/обдолбанной жизни
в которой нельзя без любви
в которой нельзя любить
в которой ты - это миллион атомов и каждый нужно накормить тем, что ему необходимо/хочется
и ты рвешься на волю, как волк из капкана
но твои зубы поражены кариесом и ты не можешь перегрызть цепь, а ногу тебе жалко
и ты подвываешь на остатки луны
и ты ждёшь, когда кто-то "узнает себя и поймёт",
а он забыл очки и память его не соотносится с твоей
и так капает сосулька лет, отпущенных тебе
и ты лижешь её скользкие бока и думаешь –
скорее
но прыгнуть с моста в грязное чрево воды
не решаешься даже в мыслях
а потом
"пустота расползётся по клеточкам жизни-игры"
и ты в проигрыше
потому что не хочешь учиться играть

07.03.07



моя берлога оттаяла.
мать-и-мачеха пятнит в глазах,
непривыкших к жёлтому цвету,
отвыкших от слова «люблю»
красным маркером в абрис луны
зарисованным. мне не по рангу
пытаться летать. я работаю дойной коровой,
что в свободное время от дойки
пашет поля, а ночью читает романы
донцовой/акунина, плачет,
где-то внутри широкого брюха, и утром
смотрит на небо. небо ей дарит улыбку.
я пытаюсь, среди одуванчиков ранней весны
отыскать свой. который не разлетится
сердцем согревшись моим, на созвездия пыли.
и бродить васильково-ромашковым полем
на рассвете вдвоём.

17.04.07