Дикий мёд и аккрида

I.

выпорхнутая моя птица
расцелованная небом.
выпетая моя громко
разорванная ласково.
ты теперь смеёшься-
я же обычно плачу.
ты теперь целуешься-
я же обычно получаю сдачу.
вывернутые руки
выдвигнутые через прочные
суставы
бъёться фаянсовая посуда
я стою на грани.
выпорхнутая душа красится
мраком
выпорхнутое сердце сквозь горло
летит плевком и в пол.
безмолвенно сидит
тупо пялиться
молиться
палец каждый целует
мольбою моеться.


II.

вывих левой лопатки.
я не летуча. я без крыла.
сжаты нервные клетки
скомканы руки в три точки
дышать нет рефлекса-
один цельный сжатый ком.
сердце – восковая фигура
с иглами поперечными в нём.
кардиограммы нет.
течёт тонкая ровная линия
сплошь.страшная горизонталь.
и вдох. и вдох. и вдох.
и дышать. ещё и ещё.
жива. приказ – дышать.
параллепипедом день днём.
образы-символы. дурки
и их придурки.
клоун вытанцёвывает улыбку
и историю играет.
я умею дышать
я знаю,как выживать,
выжёвывая липкую боль –
внезапный мгновенный паралич
и ни вздоха,ни крика,ни страха.
я иду подкуривая тонкую
ловлю руками руки
жжёт память картинкой
дышит волчонок изнутри
шепчет:
«мамочка,волчица,живи!»

III.

no karma.
по позвоночнику флейта
играет.
метки на затылках
моём и твоём.
знаки. их не понять.
я дрожу. я теряю сердце.
я спускаюсь вверх.
ты бежишь. ты высоко.
ты не эталон. ты no karma.
не вендетта.
не воздаяние. no karma
карма кормит кромкой-
твоим очертанием.
переполнены руки касаниями,
бесполезно не коснувшихся.
сквозь пальцы нерв,
как стакан кипятка.
если закрыть глаза
можно увидеть небо,
наглотаться снега,
уйти навсегда, но без тебя.
поэтому я распахиваю взгляд
в deep, в тебя,
in deep don`t love.
my God.
my Qveen.
на миг, в без ума,
на закрытые глаза
no karma
Сансара,жми на тормоза!
успокойся!
 остановись!
мне же больно.


IV.



взрываеться небо
в килограммы снега.
надрезанное брюхо
кровоточит болью.
а помнишь как я
глаза посыпала солью
а помнишь,как я...

белым полусухим
вкусом на нёбах.

 зажимает губы
клеит тяжёлые веки
клонит голову
опускаеться в руки-
это не вино,госпожа
это кристально-чёрная
вода-
одиночество-
вот такие ему
 имена.


V.

гладила гладкошёрстого пса
и имя ему дала не к месту
он жил во мне года два,
а может даже и больше.
вначале он был счастлив,
а потом начал скулить
небо падало видимо напростно
и он перестал даже пить.
я ладонями мыла его
втирая разум сознания
с мыльным дорогим гелем,
а он скулил,но верил в победу.
он был добр,он любил меня
и,да, он был женского рода
я не могла назвать сучкой его
я звала его самкой редкой породы.
зажало ему нерв,обесточило его
он даже перестал скулить
и тогда я решила его убить-
выпинать ногами в хвост.
всё так и вышло. псина ушла.
собака исчезла навсегда.
и теперь я жалко скулила
сворачиваясь в самогения эмбрион.
в метро и на каждом столбу
поперечному сердцу моему
я писала «пропала собака,
верните за вознаграждение!»
её не вернули,приручили заново,
а мне телеграммой прислали
извещение о его безумном счастье
и тогда заплакал я...от счастья.
благословил пса : «Иди с Богом!
Преданность моя,иди ровным шагом
минуя рвы и злобу немую,
без оглядки и неспеша!».

VI.



прости меня моя весна
ты уже сама мертва
бликуют на глазном яблоке
черты тонкие привратные.
травы сочные не выпить
не слежать до самой зимы.
потянуться руки в осень
разойдуться устья рек
меж пальцев просочиться боль
чуя отсутствие причин и век.
без крови и без слёз
японскими её запахами
дельфинами утонувшими
обратиться весна монологом.
мёртвой бабочкой у уголка
глаз и ямочек улыбок
дождь удариться о землю,
но ты помни я был первый.
седой мой корень мним
помни меня,помни сладким
любителем трогательных пантомим
я взрывала города,я жила.
и под кожей у виска губами
я чую пульсирующую вену
перевёрнутым сосудом
вскипевшей плевкой молока.
здраствуй, моя Весна!
(куполом влаги проростает десна)
я тебя три тысячи лет ждала!
здраствуй,Новая Весна!