Ночной монолог

И слёзы, и звуки, и дремлющий гений,
Что душу измучил ещё не родившись.
И страх, и презренье, и глупые тени,
И сердце, простившее непростивших.
И юмор, пропитанный ноющей болью,
И слава, заплёванная невежей.
И ревность, непонятая любовью.
И старость в изношенной рваной одежде.
Ты плачешь, сжигая пожитки, а душу,
В стихах затаённую, рвёшь на кусочки.
В грехах заблудившись, не чувствуя суши,
Ты больше не пишешь, не пишешь ни строчки.
Я помню, я знаю, где чудо родилось.
И я же его схоронила в могилу.
А ночью мне музыка Моцарта снилась.
А ночью я тайну от мира скрыла.
О, Боже, я выучусь завтра смиренью.
От слов отвыкая навязчиво-громких.
Нельзя опьяняться пустым вдохновеньем,
Рождённом на колющих сердце обломках.
Нельзя перед сильным царапать колени,
Дышать через силу, любить понемножку.
Не надо цепляться за глупые тени,
Не надо вымаливать хлебную крошку.
И нежность, и звуки, а музыка плачет.
Мне страшно. Я тайну запрятала в тайну.
Распятая гордость. А как же иначе?
Я помню, я верю, я правду знаю.
Люби через меру, не через силу.
Прощай не из жалости, а от сердца.
Пусть будут кресты не в душе, на могилах.
Пусть Храмы Христа приютят иноверца.

1995