Солдатики

"Царь Филипп Македонский, ведя военные действия против гиллийцев, заметил, что центр неприятельской линии заполнен отборными солдатами, а фланги слабее. Поместив своих храбрейших воинов на правом фланге, он напал на левый фланг неприятеля и, смяв весь его боевой порядок, одержал решительную победу". Секст Юлий Фронтин. Стратегмы. Гм... Все понятно? — спросил Александр Николаевич.
— Ага, — сказал Вадик с задумчивым видом и принялся расставлять "войска"...
  "Это" началось неделю назад. Внучка Александра Николаевича — Ксения — уехала с мужем на юг, в Сочи, а сына Вадика решили оставить у прадедушки. Александр Николаевич жил в небольшом старинном городке под Рязанью. Жил один, но на здоровье, несмотря на "тот уже возраст", почти не жаловался. Кроме того, здесь же, в двух автобусных остановках, жила и тетка Вадика. Женщина вообще-то занятая, она тоже могла в случае чего за ним присмотреть.
  Впрочем, Вадик — мальчик лет семи, очень самостоятельный и слегка замкнутый — особых хлопот не доставлял. С собой он привез два больших мешка солдатиков — оловянных, пластмассовых, вырезанных из картона, фабричных и самодельных. В них-то и было все дело. Кавалерия и пехота, рыцари, мушкетеры и моряки, танки Т-34 и боевые индийские слоны, персидские колесницы, тачанки, пушки, самолеты... Воины и военная техника самых разных народов и исторических эпох были в этой коллекции.
В первый же вечер Вадик вывалил всю свою армию на стол, рассортировал по родам войск и устроил "сражение века": немецкие самоходные орудия состязались в ловкости с боевыми слонами Индии; воздушные армады поливали огнем спрятавшихся в зарослях тростника североамериканских индейцев. Комнату наполнили шум бомбовых разрывов, звон мечей и копий, свист пуль, крики "ура"... Александр Николаевич, сидя с газетой в кресле, поначалу снисходительно посматривал на Вадика поверх очков. Потом увлекся, отложил газету, подошел.
— Так как ты — играть неинтересно, — сказал он мальчику серьезно. — Ты играешь понарошку. А надо, чтобы было по правде.
— Как это — по правде? — удивился тот.
— А так.
Александр Николаевич достал с полки том "Военной энциклопедии", стер с него пыль, полистал.
— Смотри. Где это... Ага, вот: "Учитывая тактику врага и характер местности, Дмитрий Иванович создал глубокий боевой порядок: в центре стоял большой полк, правее и левее его — полки правой и левой руки, фланги которых упирались в труднодоступную для действий татаро-монгольской конницы местность..." 1380 год, Куликовская битва. Здесь и схема!
Александр Николаевич взял несколько фигурок и, сверяясь с рисунком, выстроил первый ряд большого полка. Правнук кинулся ему помогать...
"Куликовская битва" закончилась глубоко за полночь полным разгромом Мамаевых полчищ. Вадик вручал награды отличившимся бойцам, когда Александр Николаевич,
опомнившись, сказал, что пора спать.
Следующим вечером история повторилась. Так и повелось: Александр Николаевич отыскивал в литературе описание того или иного знаменитого сражения, по возможности доступно рассказывал правнуку нюансы, а затем они вместе азартно повторяли его "на поле боя".
Брусиловский прорыв, Аустерлиц, восстание Спартака, сражение при Марафоне и Курская дуга, Бородино и Полтава... В день им удавалось провести две-три, а то и четыре битвы. Александр Николаевич открыл для себя Фронтина и Плутарха, Вадик — все более проникался тонкостями военной стратегии и тактики. Они склеили из бумаги два десятка кораблей и повторили победу Нахимова у мыса Синоп. Нескольких картонных коробок из под книг хватило, чтобы соорудить Измаил; суворовские чудо-богатыри в очередной раз штурмом взяли "неприступную" турецкую твердыню.
Иногда они "импровизировали", смешивали времена, страны, битвы; и тогда конница Семена Буденного неожиданно врывалась в ряды римских легионеров, а сражение под Сталинградом плавно перетекало в Ледовое побоище. Единственным негласным условием любой игры было то, что "наши" должны были в конечном итоге победить. Если же в соответствии с фактами истории побеждали "не наши", прадед и правнук, почти не сговариваясь, все равно "корректировали" исход сражения в свою пользу.
Иногда они спорили. "Танк из ружья подбить нельзя, — заявлял Вадик со знанием дела. — У него броня". "Много ты понимаешь! — горячился Александр Николаевич. — Танк из ружья подбить можно, если ружье — противотанковое". Далее приходилось объяснять, что такое противотанковое ружье и т.д. Вадик слушал открыв рот и схватывал на лету.
В один из вечеров к ним в гости заглянула тетка Вадика. Некоторое время она с интересом наблюдала за игрой. Потом засмеялась:
— Старый что малый. Идите чай с пирогами пить. Потом довоюете.
Перед сном Вадик часто просил:
— Дед, расскажи про войну...
Вообще-то Александр Николаевич войну вспоминать не любил и рассказывать про нее не умел. Пару месяцев назад, на майские праздники, к нему приходила молодая журналистка. Подарила цветы, сфотографировала, аккуратно переписала в блокнот его ордена и медали. Через неделю в районной газете вышла статья. Получилось хорошо, красиво, но... слишком уж гладко. Александр Николаевич так и не смог объяснить девушке, что самым страшным врагом для них на фронте зачастую были не фашистские "Тигры" или "Юнкерсы", а обыкновенные вши, а в 41-м половину его необстрелянной еще роты "положил" из пулеметов "свой" же "заградительный" отряд...
Но Вадику он об этом, конечно, не рассказывал. Зато с удовольствием рассказывал о первой атаке и о переправе через Днепр, о своем старшине, о взятии Харькова. Слушатель был что надо.
Днем они гуляли с правнуком по улицам городка, любовались куполами старинных церквей, слушали колокольный звон, заходили в магазины. В одной из антикварных лавок, где наряду с произведениями искусства торговали всякими мелочами - бижутерией, дешевыми сувенирами, значками и проч., — глаза Вадика разгорелись.
— Дед, смотри!!!
На витрине под стеклом стоял набор оловянных солдатиков, изображавших воинов русской армии XVIII-XIX веков, конных и пеших. Отлитые с чрезвычайным
мастерством, игрушечные бомбардиры и гренадеры повторяли мельчайшие детали амуниции и вооружения "взаправдашних" и прямо-таки притягивали взгляд.
— Что, у вас в Москве солдатиков нет? - осторожно спросил Александр Николаевич.
— Таких — нет, — прошептал Вадик. Они подошли к продавцу. Молодой человек, стоявший за прилавком, несколько презрительно и свысока оглядев их, назвал такую цену, что Александр Николаевич только головой покачал. Пенсия у него была не "ахти какая" и еще не скоро, а до приезда Вадькиных родителей нужно было на что-то жить. Однако они долго еще стояли у витрины и разглядывали блестящие на солнце фигурки кирасиров, уланов, гусар...
Вскоре, загорелые и отдохнувшие, с кучей подарков и впечатлений с юга вернулись родители. Погостив пару дней, они увезли сына в Москву: отпуск заканчивался, приближался сентябрь, пора было готовить Вадика к школе, покупать тетради, учебники, краски...
Жизнь Александра Николаевича тоже вошла в свою обычную колею. Тома "Военной энциклопедии", Плутарх и Фронтин вернулись на свои места на книжных полках, бумажные корабли и "останки Измаила" были выброшены на помойку. Вечерами он читал газеты, смотрел телевизор, скучал.
Как-то, наводя порядок в комнате, Александр Николаевич нашел маленького кавалериста. Усмехаясь, он вспомнил, как еще недавно они с правнуком, ползая по
полу, азартно сталкивали в жестокой сече кавалерийские бригады, танковые корпуса, дивизии, выводили из окружения армии, брали приступом города... Ему стало
грустно.
А через неделю он получил письмо. Крупными печатными буквами, с некоторым количеством грамматических и орфографических ошибок, в нем было: "Здравствуй, дед. Как ты поживаешь? Я уже хожу в школу, где нас учат писать, считать и рисовать. Мама говорит, что скоро у меня будет день рожденья. Приезжай. Наших с тобой солдатиков я берегу. Вадик".
Александр Николаевич прочитал письмо несколько раз, смахнул непрошеную слезу и стал собираться. Через неделю он уже ехал в поезде по направлению к Москве. На дне его сумки среди прочего нехитрого багажа лежал подарок — коробка оловянных солдатиков. Таких замечательных у Вадьки еще не было.