Падшей звезде

I am sick. I’ve tried too many ways in the Dark.

Стрела попала. Звезда упала.
Любовь кричала. Начни сначала.
Вези отсюда. Туда, где чудо.
А я, А я на песке, на песке,
На снегу, на земле, на траве.
В мире, где нет больше костра
На двоих товарищей.
Замерзая, задохнувшись, захлебнувшись
Мне осталось только крикнуть
Слово. Задрожали колени.
А в небе, а в небе кочевая звезда.
Только время, только время,
Проходит мимо. Оставляя в руках
Безысходность и прах.
Какая дрянная вышла история,
Выжженная на лбу, помяла бока,
И осталось то только наверняка,
Наверняка крикнуть одно слово.
Струны нервно теребят пальцы,
Получается корявая песенка,
Про то, как мы шли, как мы плыли,
Плыли, ехали-ехали, да не доплыли,
да не доехали.
А вертухай сидит и смотрит
Как бы ему укокошить ещё одного беглеца.
Беглец – это я, а на мне табличка
С номером. А я не помню своего номера.
А фото в фас и в профиль.
Может быть, так бывает. Может быть, так бывает.
И нет рая. И нет ада. И нет смысла.
И нет этого «где-то». А только тут, только здесь
Перемалывает фортуна с лицом волчицы
Меня, мои кости.
А я пришлю конвертик,
А конвертик-то пустой оказался. И плачут адресаты
По преданной душе, по невозвращенцу.
А меня никто не бьёт, не ****, не смотрит,
Только думают, что, блин, жалко денег
На похороны. Свалят в общую яму,
Да и дело с концами.
А я смотрю в окно каждый день, А там та же картина,
Идут бабы работать,
Несут бабы вёдра, а вёдра-то пустые ууу бля!
Ни ***, а бабы-то бритые, а бабы-то рыжие!
Оба-на!
А как-то раз приходил посетитель-смотритель,
Осмотрел всё и улетел. А его звали ангел. А он
был без крыльев. А кто-то загнулся! Загнулась, дура!
А весна скоро! А домой не отпустят!
А дома делать не хер. А дома у нас пусты.
*** ли, да не ***. Пир будет у кого-то да
на столе наше мясо. Сладкое мясо.
Ой да ворон. Да не ворон,
А просто ворона!
А я убегу, и меня не застрелят. А бежать-то мне некуда,
а бежать-то мне, ****ец, некуда.