Шепчут плакучие ивы

Трепещет пыль, встревожены страницы,
Забвенья полог приоткрыт, и тени,
Мелькали маревом, светлели лица,
Собор застыл со звонницею древней,
Над белокаменной его стеною
Врезался купол в небо величаво,
И месяц плыл серебряной ладьёю,
Креста и звезд касаясь для забавы…
Здесь по весне вишневые метели
На зыбь речную сыпались цветами,
Над Росью песни девичьи летели
Переливаясь звонко голосами...
В сияньи перламутра жемчугов
Являлся Царь речной у этих берегов

Но в эту ночь укрылся месяц тучей,
Не блещет его парус над дубравой,
В тревоге замер над высокой кручей
Былинный страж, собор золотоглавый
Над кровлями металось грозно знамя
Пожарища… Тянулись к небу тени,
Зарницами плясало в небе пламя,
Огонь лизал солому, полз на сени,
Стоглавый змей дыханием горячим
Уже коснулся и садов, и пашен –
Разбужен город колокольным плачем,
В кровавый пурпур с золотом окрашен…
Багровый плащ надет на горизонт,
Заря недобрая в дыму восхода ждёт…

Завыли волны под раскаты грома,
Взывая к тучам – ливнем разразиться,
В небесном своде с грозовым разломом
Уже всходила скорбная денница…
Посыпан пеплом, почернев от горя,
Лежал поверженный в руины город
Рыдала Рось, грозе и людям вторя:
Осенний дождь – грядут мороз и голод.
Шли погорельцы, сгорбившись, на гору
Несли детей в намокшей одежонке,
Шли босиком за помощью к собору,
Беззвучно плача, глядя на обломки
Своих надежд… Под колокольный зов
Народ сходился из окрестных городов

В притвор церковный был ларец доставлен,
Расписанный красиво мастерами –
С амвона настоятелем объявлен
Всеобщий сбор пожертвований в храме!
Помещик, прибывший с детьми к обедне
Бумажных денег пачку бросил важно,
Купец, что следовал в уезд соседний,
Не пожелал покинуть экипаж, но
Слугу отправил передать монеты,
А бедняки и вовсе не скупились…
Какой-то мальчик, скромненько одетый,
К ларцу на цыпочках поднялся, силясь
Втолкнуть конфету - слишком был он мал,
Свою копеечку и нищий странник дал

Вот в полдень к церкви подошли три брата -
Иван, Василий с младшим Алексеем –
Они за речкой жили небогато…
«Весь заработок наш не пожалеем
И отдадим тому, кто нас беднее…» -
Сказал Иван, бросая медь в копилку.
Алеша вздрогнул, и на тонкой шее
Заметно стало трепетную жилку:
Бедняга разрыдался бы на месте,
Так не хотелось жертвовать деньгами –
Сходить в корчму повеселиться вместе
Они вчера условились с друзьями…
Вон сколько богачей вокруг – не счесть,
Отдать последнее – сомнительная честь!..

«Ты что же замер? Жалко денег стало?
Иван, как старший упрекнул Алёшу. –
Наш домик цел, а это, брат, немало!
Давай монеты! Лучше сам их брошу!
Нас мельник просит на отцовой лодке
Перевезти муку в соседний город.
Мы - за подводой, ты – скорее к тётке,
Возьми нам сала в путь… Еще ты молод
Грузить мешки…Мы будем у причала!»
Расстались братья… Алексей с тоскою
Бродил один… Ночная мгла упала…
И вдруг парнишка видит пред собою
Как важный барин сам несет мешок
«А вот и заработок!» - мыслит паренёк.

- Помочь Вам, Ваша милость, не могу ли?
Вам за работу дорого не станет…
Глаза огнем, как молнии, сверкнули
У незнакомца. – Ведь спина устанет,
Нести такую тяжесть несподручно…
- Сначала, где причал ответь мне, парень.
- Здесь в двух шагах! Я вас благополучно
Препроводить туда сумею, барин!
Чужак кивнул и отдал свою ношу.
- Дружок, скажи, кто сможет мне за плату?
Доставить груз вниз по реке? – Алёшу
Просить не нужно было дважды – злату
Всегда был мальчик рад… Он деньги взял.
Поклажу спрятал и спокойно братьев ждал.

Уже роняли звезды блеск на волны
Затих в объятьях ночи город шумный
В ладье три брата плыли, мыслей полны:
Два старших – о еде, а самый умный,
Алёшенька, мечтал о наслажденьи,
Что только в золоте находят люди:
Почет и власть, прислуга в подчиненьи,
Ни Бог, ни человек тогда не судьи…
Вдруг резкий ветер начал бить по лицам
Казалось лодку в омут тянут с силой
Она на месте начала кружиться,
Волною братьев в воду чуть не смыло
В ревущем шторме слыша звуки тризн,
Алёша ниц упал, оплакивая жизнь:

Мне, братья, страшно! Светят как рубины
Глаза чудовища под толщей водной –
Зловещий взгляд – он знак моей судьбины…
Речной владыка взял рукой холодной
Меня за грудь, дышать нет больше силы…
Он вынет сердце… Как же хлещут волны
И держат лодку стебли жёлтых лилий,
То бури вой или русалок стоны?
Пришёл мой час покаяться пред вами
Я всех сгубил! Всему виною жадность
Мешок тяжёлый спрятан под ногами
Его мне дал богатый барин… Странность
Я вижу в том, что он велел молчать
Платил он золотом… И как было не взять?..

И все три брата плакали в бессильи,
Узнав ларец в таинственной поклаже…
Схватил братишку за грудки Василий:
«С утра узнает город о пропаже,
В злодействе помогал ты лиходею,
Покрыл на век ты голову позором,
Ты жалость потерял и совесть с нею!..
Тот барин знатный был обычным вором
От жадности ослепло твое сердце
За это нас постигла Божья кара!..
Есть милосердье даже в иноверце…
Отец бы наш не перенес удара…
- Простите, братцы! Я ведь не хотел!
Забрать чужое никогда б я не посмел!

- Нам возвратиться нужно поскорее…
Молись, глупец! За грех проси прощенье!
Расскажешь всем о краже и злодее!
Раскаялся? Не лжёшь?.. Тотчас теченье
Спокойным стало, след простыл от бури…
Водоворот исчез! И нет угрозы!..
Алёша молча грёб, главу понурив,
С лица украдкой утирая слёзы…
Вернулись братья и с восходом солнца
Ларец отдали, кланяясь народу…
Искали после долго незнакомца,
Но не нашли – он будто канул в воду:
Алёше раз привиделся вдали,
Уже зимой, кафтан злодея, на мели…

А город вырос, как в волшебных сказках,
На радость людям стал намного краше!
Смеясь, катались дети на салазках
На святки с кручи, мимо белых башен…
Весною солнце нежными лучами
Ласкало улицы под перезвон капели
И терпкими вишневыми ночами
Повсюду сладко разливались трели,
И, вторя птичьему разноголосью,
Звенели колокольчиками песни,
Над городом летели и над Росью
И рассыпались где-то в поднебесье…
Лишь ивы в волнах прятали печаль,
Склоняясь грустно, будто им чего-то жаль