Просто Иолий, гл. 6

Операция шла уже около часа!
Профессор Кранк был собран и внимателен, он работал молча, ассистенты понимали его по глазам и по лаконичной мимике на широком лице. Малыш тихонько дышал. И вдруг дыхание прекратилось, сердце перестало биться. Профессор остался спокоен, волнение не имело власти над ним в такие минуты. Но он не знал, что предпринять.


Когда послышался первый сухой раскат грома, Иолий бросился бежать вдоль реки к своему дому, обгоняя процессию. И откуда взялась такая прыть в его тщедушном теле. Грянул гром, и блеснула молния, но ливня не последовало. Небо оставалось багровым, и воздух был напряжён. И вот тогда-то с северной глубины улицы послышался металлический глухой гул, и показались огромные шары. Они были словно ртутные прыгающие мячи, сталкиваясь и звеня, они подминали под себя всё, что встречали на пути, крушили дома и уличные постройки, разносили вдрызг мощеные тротуары. Процессия, зажатая с двух сторон серыми декоративными домами, пала жертвой шаров. Шары шмякались по разбегающимся людишкам, превращая их в месиво. От карлика и старушки смерти не осталось и мокрого пятнышка. Кости её рассыпались в прах. Барабан карлика гулко катился по мостовой, ловко подпрыгивая вместе с шарами. Маленький колокольчик с обрывком колпака покоился в трещине бордюра, рядом лежали и точёные ноздри. Музыка то обрывочно визжала и ухала, то затухала и глохла, периодически всплывая неясными кусками. Треск картона, фанеры и человеческих костей, вязкое шлёпанье по кровавой жиже. Небо было багрово, но не было дождя, ни капли чистой влаги. Иолий бежал, точнее, летел, словно некая светлая сила спасала его от неминуемой гибели. Но вдруг из полуразрушенного катафалка выскочил малыш. Малыш в белоснежной с ажурными рюшиками рубашонке, с голубыми глазами, длинными ресницами и вьющимися волосами. Волосами, как лён. Малыш бежал стремительно, удивительно ловко лавируя между прыгающими шарами. На плече у него висела желтая костлявая рука старухи в растлевшей коже. Кисть с заскорузлыми пальцами цепко впилась в рубашонку. И вдруг небо словно разорвалось, и хлынул поток воды. Всё вспенилось. Малыш летел, и старушечья рука болталась, словно обтрёпанный флаг. Вода сыпалась сверху, смывая и чудовищную музыку, и дикую безумную процессию. Плыли щепки, фанера, тряпки и маски, множество масок. Громадные шары растворялись в потоке рухнувшей влаги и исчезали. Иолий подбежал к двери, уводящей с этой безумной улицы, и потянул на себя ручку. Когда он уже входил в сухой и тихий коридор, то почувствовал, как кто-то схватил его за фалды фрака. Обернувшись, он увидел малыша, счастливо и светло смотревшего на него. Дыхание его было тихим и спокойным, казалось, что он и не бежал вовсе. Как только они закрыли за собой дверь и очутились в полной безопасности, там с внешней стороны разбился последний ртутный шар, который мог прихлопнуть мальчика, превратив его тельце в неприглядную лужицу.
- Вы спасли мне жизнь – сказал малыш, глядя прямо в глаза Иолию.
- Нет, ну что ты, это просто случайность.
Иолий отцепил старушечью руку, по-прежнему болтающуюся на плече мальчика, и бросил в тёмный угол коридора. Она шлёпнулась с сухим треском. Малыш улыбнулся и сказал: - Я думал всё время о Нём, - при этом он прижал ладонь руки к груди. У него на шее образок – радуясь, думал Иолий. Они улыбались друг другу и смотрели друг другу в глаза. Они долго смотрели друг другу в глаза. А потом расстались и каждый пошёл своей дорогой. Дверь была плотно заперта, и кошмар уже не мог больше повториться. Вода сделала своё дело, всё было чисто. Уже наступало утро, и в свежем воздухе пели птицы, и текла голубая река с питьевой водой. Иолий поднимался по лестнице вверх. А малыш начал дышать и у него появился пульс.
Профессор Кранк прокашлялся и вытер пот со лба.