Вон оно как выходит-то... часть I

Дааааааа...
Вон оно как выходит-то...
Жил - не тужил, а тут - бац, и вот она - ну, как там её? - любовь...
Привязалася... Кажное утро одно и тоже - мне двор мести, а она тут, как тут, шепчет на ухо: "Смотри, Егорыч, выходит..." Ушанка чёртова тоже - всё на глаза сползает, знамо дело, мокрый весь, чай не погулять вышел... И смотрю на Её сапожки...
Один раз только, ну это, в глаза взглянул. А чего мне? Ишь, ходит тут... Работать мешает... Я с метлой, а она прямо на меня, вроде как и не замечает, налетела, благо сама-то жива. Хотел я ей, ну, сказать-то, глаза поднял, да так с открытым ртом и остался. Глаза - серющие, прямо смотрит, улыбается: "Простите, Вы в порядке?" А со мной последний раз на "Вы" в 8 классе Вовка Спиридонов говорил - боялся, что я его рубль двадцать на сигареты потрачу.
И убежала. А я, как дурак, полдня думал, что это мне, Петру Егоровичу Семёнову, столько лет тыкают - и участок у меня чистый всегда, и сам я, это, пью редко, и бреюсь раз в неделю. Непонятно.
А тут снова она: "Доброе утро!" Думал, сквозь землю провалюся. И улыбается... Бежит куда-то, светлая, лёгкая, эх, кабы не дворник был...
И над ухом ещё эта жужжит: "Иди помойся! На кого ты похож?" То же мне советчица - нету тебя, люди придумали, ишть ты, любовь... А вот возьму, и читать стану. Прямо во дворе, вечером, пусть она видит!
Нееее, не нужен я ей. Разве станет она со мной? Разве стою я, насквозь пропахший "Беломором", минуты с ней? Разве обо мне мечтает она, засыпая?
Вот и смотрю теперь на её сапожки...
Хотя та, над ухом, всё ещё шепчет: "Подними глаза! Скажи: "Здравствуй!""