сказка про большую медведиху

Большая медведиха на земле плакала.
Выла в звёзды, а звёзды плавали,
как мальки малые. А она плакала.

Большая медведиха шла о реку
сама с собой об руку,
а там пахнет пламенем, а тут – плаваньем,
уже земля под ногами мокрая. Обе дороги равные.
Мимо глаз, по корням волос, по краям болот
шла большая медведиха,
шла по горам, по донышку, шла на плоту по радужке.
У неё на губах промоины,
на щеках проталины.
На кусту облепиха дикая,
злая-кислая виноватая,
от неё озноб берёт.

Большая медведица шла сама за собой
о реку реке, говорю тебе - в реке горе мыть,
отпускать, ловить, перепрятывать.

На зубах хрустит смешной уголёк,
это зверь лесной от воды продрог,
это змей речной под водой пролёг,
наклонюсь – а он душу выдернет.

Шла медведиха-поперёк нога,
горе вымыла - проще дурака, чище облака.
Выволокла
на все берега, на всё около.
Оно высохнет – она вытерпит.
На поля небес наползёт трава,
а пока с небес только синева,
голая одна сходит синева,
синева-голытьба несметная.
Я не сильная – не могу пустить,
я не смирная – не хочу простить,
я не смертная.

Большая медведиха плавала в заводи – она была больше заводи. Река всегда больше засухи. На ней ставили зарубки все путешественники – она была путешествием. В ней вырубали лестницы все отшельники, лестницы в утешение. И никакого воздуха не хватало её дыханию.

Большая медведиха шла по берегу.
В воде отражалось то, во что она верила.
Бело-белого света невидаль
она не видела – её не было.

Добрые дачники окружали медведиху, предлагали пряника.
Она брала лапами, пряники падали. Она плакала.
Они подумали, пьяная.
Добрая девочка по голове гладила.
К ней сползалась вся мировая гадина –
ящеры, пращуры, всякая мышья шушера
к ней подползала, чтобы поговорить:

- Мышка-мурашка, вот ничего и нет.
Шумит большая медведиха.
Через камни в тихие ободы,
через мели в тёмные омуты, в чёрные проруби.
- Десенька, десь, вот и нет ничего.
Молчит большая медведиха,
качает нижними ветками,
идёт на топор, летает в сторону, в сторону.
- Горенька, мыть, вот ничего и нет – лето за летом падает, окна хлопают, ничего и нет. Стрелит охотник в облако – дождик выскочит, стрелит охочий в солнышко – свет повалится. Стрелит в око тебе, большая медведиха, как ты, глупая, будешь слепая, станешь ходить по улице? Дети твои крови ещё не видели, внуки твои, внученька, дальние твои…

Большая медведиха прячется на земле:
у партизана в котле,
липовой ногой по ночам, соломенной вдовой по ночам –
той горит, другой скрипит.
И на фантиках нарисована: съедят портрет – вроде меня и нет.

Жир, кость, подпалённых волос горсть –
посади в землю, оно пойдёт в рост,
будет новая ость, кость, жир –
а где любовь, где скорбь, ты мне соль земли покажи –
мне зачем кость, зачем жир?
Лучше скажи, чему мне служить, ради чего жить. Где они, где – боль, песнь? Это они и есть. Такое жито, его и жать, только его и жить.

Я мешаю сама себе, - говорит медведиха. Подо мной
Всё шатается, будто зуб больной.
Я-то выйду из берегов – а вы куда.
Я-то выйду, я – большая вода,
а кто со мной?
Со мной никто не пойдёт, это прав-да,
да всё ведь уйдёт – со мной.